Она стояла у окна, перебирая пальцами скрещенных рук желтую атласную отделку на пышных рукавах своего ярко-зеленого летнего платья.
— Энн, — негромко спросил Генри, — зачем вы приехали? — Он подошел к ней сзади и стал так близко, что она чувствовала его дыхание.
С решимостью человека, бросающегося на нож, она вздернула подбородок и повернулась к Генри лицом.
— На пляже вы собирались мне что-то сказать. Наверное, я кажусь вам глупой… — у нее вырвался нервный смешок, — но я все время думала об этом. Что же вы хотели сказать мне, Генри?
Он молчал, и Энн уже почувствовала, как нож входит ей в сердце. Наконец он чертыхнулся сквозь зубы и, взъерошив себе волосы на затылке, произнес:
— Я собирался сказать вам…
— Не говорите, — вдруг испугалась Энн. — Я не хочу знать. — Она рассмеялась. — Очень глупо с моей стороны так вести себя. Но я все думала, что такого хотел сказать мне Генри? И не придумала ничего лучшего, чем приехать сюда. Что же Генри хотел сказать мне, спрашивала я себя. Что, что, что?
— Энн.
— Да?
— Я собирался сказать, что люблю вас.
Ее глаза моментально наполнились слезами.
— Вот видите? Я так и думала, — сказала она почти сердито. — И что же мне… — Она встряхнула головой и поморгала, чтобы остановить слезы. «Беатрис меня убьет», — мелькнула у нее совершенно ненужная мысль. Энн схватила Генри за руку. — Это должно было случиться не так, — сказала она с несчастным видом.
Он одарил ее ослепительной улыбкой.
— Вот видите? Вы опять это делаете, Генри?
— Что?
Она всхлипнула.
— Вы заставляете меня полюбить вас. — От испуга она закрыла лицо руками. — О Господи! Поверить не могу, что сказала такое!
— Это действительно так ужасно?
— Да. Потому, что я не хочу, Генри. Не хочу. О Боже!
— Почему? — спросил он, положив свои большие, сильные ладони ей на плечи.
— Потому, что вы не заслуживаете моей любви.
— Я знаю.
— Ох, Генри. Я вас ненавижу. — Она опять всхлипнула. — И причина этого в том, что я думаю, что я люблю вас больше, чем вы меня.
Он крепко обнял ее, прикоснулся губами к ушку и сказал:
— Я так рад.
Энн расслабилась, позволила себе любить его, даже зная страшную правду — он любит ее только потому, что она красива. Она не забыла, что рядом с ним, еще до того, как он начал ухаживать за толстой Энн из прошлого, всегда была красивая девушка. А Энн боялась, что ее красота не вечна.
Она прижала его к себе, словно он мог внезапно ускользнуть, и постаралась прогнать свои сомнения.
— Поцелуйте меня, Генри, — прошептала она, поднимая к нему лицо. «Поцелуй меня и заставь поверить, что ты действительно любишь», — мысленно просила она его.