— Ничего более романтического я в жизни не видела, — вздохнула Беатрис.
Энн перечитала объявление еще раз, не веря своим глазам. Но они не ошиблись — летний дом под названием «Морской Утес», расположенный на Джеймстауне, выставлялся на продажу. И для того, чтобы Генри выставил на продажу этот дом, могла существовать только одна причина — он хотел представить ей доказательство своей любви. Она потребовала, чтобы он доказал ей свою любовь, и он сделал это. Она ощутила внезапную слабость во всем теле:
— Но он же любит этот старый дом….
— Очевидно, тебя он любит больше, — вздохнула Беатрис.
Энн уже заметила, что когда Беатрис влюбилась сама, ее мнение о Генри заметно улучшилось.
Прошло уже две недели со дня их последней встречи. Летний сезон подходил к концу. Пришла и ушла Теннисная Неделя, и все уже говорили о возвращении в Нью-Йорк. Энн с грустью признавалась, себе в том, что возвращение домой ее совсем не радует.
Никто больше не заговаривал с ней о свадьбе, и она убедила себя, что только рада этому. Дни сменяли друг друга бесконечной чередой. Энн решила, что Генри прекратил свои попытки уговорить, ее выйти за него замуж, не простив того, что она была так холодна с ним во время их встречи на теннисном матче. Удивительно, как ей это удалось, ведь внутри у нее клокотал вулкан чувств. Но с тех пор Генри не появлялся. Ну и ладно, что не делается — все к лучшему. Пусть Генри не дает о себе знать.
Но как Энн не убеждала себя, что без Генри ей будет лучше, известие о продаже «Морскою Утеса» мгновенно поставило все на свои места.
* * *
— Мистер Оуэн, к вам миссис Лейден и мисс Фостер, — объявил дворецкий.
Генри отложил в сторону проект договора о продаже «Морского Утеса» и хмуро улыбнулся.
— Проводите их ко мне, — приказал он, И, повернувшись к своему адвокату, добавил: — Мистер Данн, я был бы очень признателен вам, если бы вы сегодня же оформили все необходимые бумаги на городской бирже. До свидания.
Через секунду после того, как адвокат вышел из его комнаты, Энн сказала:
— Генри, я требую, чтобы да отменили продажу «Морского Утеса»!
И Генри, который всего несколько минут назад, после долгих колебаний, убедил себя, что поступает правильно, продавая старый дом, подумал: «Господи, как же я люблю эту женщину!» Она стояла веред ним, как будто сотканная из любви и страсти. Кто еще мог пройти через все эти унижения, чтобы возродиться, как феникс из пепла?
Он медленно подошел к столу, сервированному к чаю.
— Окажите мне честь, сударыни…
— Благодарю вас, нет, — ответила Хелен.
— Вы слышали меня, Генри? — гневно выдохнула Энн.