— Вовсе нет. Ты достойна удовольствий и развлечений, — сказала Беатрис, легонько пожимая подруге руку. — Мне кажется, что все мужчины в этом зале без ума от тебя.
— От новой меня, — вздохнула Энн, вдруг вспомнив свою прошлую жизнь.
Несмотря на сегодняшнее хорошее настроение, она не могла не думать о том ужасе, который ей довелось пережить прежде, о тех моментах, когда она затягивала себя в жесткий корсет в отчаянной попытке выглядеть привлекательной. Она столько времени провела, делая вид, что ей весело стоять с другими неприглашенными танцевать девушками, что, в конце концов, привыкла к этому. Но ей всегда было очень обидно.
А потом она встретила Генри Оуэна. Красивый и богатый Генри, заставлявший ее смеяться и приглашавший ее танцевать, влюбил в себя Энн в тот самый момент, когда в первый раз рассмеялся в ответ на ее остроумное замечание. Она никогда не забудет ту толстую девушку, которая послужила Генри мгновенным пропуском к наследству.
Энн до сих пор помнила, как смотрела на него тогда, как чувствовала, что любовь переполняет ее.
«Вы — единственный человек, с которым мне интересно беседовать», — сказал он ей. И эти слова прозвучали для нее музыкой. Он говорил так, как ей казалось и должен говорить влюбленный. Эти воспоминания заставили Энн вспыхнуть от стыда и гнева.
— О, только не обращай весь свой гнев на меня! — воскликнула Беатрис, заметив грозное выражение на лице подруги. — Ведь если ты помнишь, я тоже помогала создавать твой новый образ, хоть любила тебя и прежде. Ну, право же, Энн!
Энн улыбнулась, отгоняя мрачные мысли прочь. Ей действительно хотелось, хотя бы сегодня, забыть о девушке, которой она была, и наслаждаться ощущением собственной красоты.
— Хорошо, — пообещала она, — сердитого лица больше не будет.
— Это уже лучше. — Они отпили по глотку пунша, и Беатрис обратилась к теме, которую они весь вечер старательно избегали. — Я заметила, что ты танцевала почти со всеми мужчинами, за исключением мистера Оуэна.
— Ты имеешь в виду «этого негодяя»? Когда это он успел стать «мистером Оуэном?» Между прочим, он не приглашал меня, — честно призналась Энн.
— Я видела, как он подходил к тебе раз пять или шесть, но ты тут же принимала чье-нибудь приглашение. Знаешь, Энн, если ты собираешься выполнить наш план, тебе придется, по крайней мере, разговаривать с Генри.
— Думаю, придется, — невесело улыбнулась Энн.
— Разве ты не хочешь продолжать нашу игру?
— Конечно, хочу. Просто в данный момент мне слишком трудно с ним общаться.
Это было только частью правды, и Энн это хорошо понимала. Несмотря на ее антипатию по отношению к Генри, всякий раз, когда она чувствовала на себе его взгляд, ее охватывал трепет, она тут же вспоминала его поцелуи.