— Ничего не изменилось, mon amour, — тихо произносит он. — Я по-прежнему люблю тебя.
Я придвигаюсь к нему и прижимаюсь лицом к его груди:
— Жак, ты замечательный. Такой же замечательный, как раньше.
Часы показывают всего четыре утра, но я вспоминаю, что ему уже пора вставать: у него билет на семичасовой рейс «Эр Франс». Я и готова к тому, что он совсем скоро уйдет, — и не готова.
Жак нехотя поднимается и начинает одеваться. Я тоже встаю и нетвердой походкой иду к гардеробу. Проигнорировав свой повседневный ворсистый халат, нашариваю шелковый, купленный в «Виктория сикрет», который тысячу лет провисел в шкафу без дела.
Жак останавливается на полпути и возвращается ко мне.
— Ты моя, — шепчет он, обнимая меня и прижимая к стене. Он опять осыпает страстными поцелуями мое лицо, готовый вновь заняться любовью, но «Эр Франс» никого не будет ждать.
— Тебе… пора… Ты опоздаешь на самолет… — бормочу я между поцелуями.
— Мне все равно, — отвечает он. — Я не хочу тебя отпускать.
Но вот он обнимает меня за талию, и мы медленно спускаемся по лестнице. Перед входной дверью мы застываем в последнем долгом поцелуе, после чего он берет мои руки в свои.
— Мне кажется, что мы никогда не расставались, mon petit chouchou, — нежно говорит он. — Итак, решено. Через три недели я вернусь, и мы больше никогда не расстанемся. На этот раз мы не повторим прошлых ошибок.
Мне очень хочется верить Жаку, и я целую его, не произнося ни слова. «Больше никогда не расстанемся» — это звучит чертовски заманчиво.
Почти сразу после того, как Жак уходит, я проваливаюсь в волшебный, фантастический сон. Несколько блаженных часов его ничто не нарушает, но потом в мою спальню вбегает Джен, волоча за собой фиолетовый рюкзак, черную дорожную сумку, красный матрасик и розовую подушку с вышитым на ней словом «Принцесса». Дочь экипирована так, словно совершала переход через Гималаи, хотя на самом деле всего лишь ночевала у Лили.
— Как прошел вечер, мам? — спрашивает она.
Я быстро сажусь, чтобы Джен не догадалась, что я только что крепко спала и она меня разбудила. Внимательно посмотрев на свою большую дочку, я улыбаюсь про себя. На шее у нее болтаются наушники от плейера «Американ герл», в руках — стопка журналов «Космогерл!». В свои одиннадцать лет Джен прекрасно знает, что скоро станет девушкой. Хотя играть в куклы ей пока еще нравится ничуть не меньше, чем читать о мальчиках.
— Вечер прошел замечательно, — отвечаю я, подавляя зевок. — Но, похоже, я еще не совсем пришла в себя.
— Ты занималась сексом? — Джен небрежно бросает свой скарб мне на кровать.