Я созвонился с ближайшими истребительными полками и побывал у них на аэродромах. Летал я на «третьяке», чтобы показать соседям силуэт нового истребителя и его окраску. Чтобы не ошиблись при встрече в воздухе. Заодно мы договаривались о возможном взаимодействии. Я только сразу предупреждал, что на территорию противника мы, скорее всего, залетать не будем, и сопровождать штурмовики и бомбардировщики нам тоже не доверят. А вот поучаствовать в отражении массовых авианалетов – это всегда пожалуйста. И погоняться за «мессерами» и «фоками» – да только позовите!
Тут же мы получили встречную просьбу – помочь поймать немецкого воздушного разведчика. Один вредный гад еще рано-рано утром, считай в темноте, пересек линию фронта и направился куда-то в наш тыл. Шел он на высоте в 7–8 тысяч метров, и поднимаемые на его перехват истребители попросту не успевали его догнать. Пока они карабкались в небо, разведчик спокойно уходил в глубину нашей территории. Не помогали и авиационные засады. Все же истребители этого времени не могли долго висеть на большой высоте. А наши «Яки» набирали, напомню вам, пять тысяч метров менее чем за четыре минуты. В общем, когда к этой просьбе присоединился и штаб воздушной армии, мы начали думать, как помочь общему горю.
А что тут особо думать-то, высказались отдельные воздушные бойцы нашей группы. Мы сейчас сидим более чем в пятидесяти километрах от линии фронта. Как только служба ВНОС или радар засечет этого фашиста, так поднимем два истребителя, и этот вопрос с повестки дня исчезнет. А заодно смахнем с неба и самого разведчика. А бензина для юркости возьмем по самому минимуму – только взлететь, стрельнуть и сесть.
Я достал карту и стал искать в этом плане недостатки. Честно говоря, план был простой, как молоток. И найти в нем какой-то подвох я не смог. Решили так и сделать. В пару истребителей залили примерно чуть более трети от обычной заправки, оставили лишь 37-мм пушку с десятком снарядов к ней. Две другие пушки сняли для облегчения самолета. Я еще раз предупредил летчиков, чтобы они не увлекались пикированием со скоростью более 700 км/ч, и попросил стрелять одиночными снарядами – нам нужны пленные немецкие пилоты, а не обгоревшие, измочаленные трупы.
В первый день нашей вахты ничего не получилось. Видимо, их немецкий бог или лично рейхсмаршал Геринг хранил экипаж этого разведчика, а вот на следующее утро…
– Товарищ капитан! Летит! – разбудил меня дежурный.
– Кто летит? – не понял спросонок я.
– Да разведчик немецкий летит!
– Ну, и что ты кричишь, зачем будишь? Летит – так летит, ему же хуже… Поднимай засадный полк, а я сейчас подойду.