– Нет. Он мало про себя рассказывал. Я, собственно, не расспрашивала… Если мы беседовали, то лишь о Турале.
– А что вы вообще з-знаете об этой организации?
Валидбекова без интереса взглянула на членский билет, пожала плечами.
– В Баку несколько тысяч немцев – германских и австрийских подданных, прибалтийцев. У них своя жизнь.
Фандорин перешел к книжным полкам. Господин Кауниц был не чужд чтения. Романов нет, зато много литературы по военному делу и спорту. А это у нас что? «Манифест коммунистической партии». Однако тут же Лассаль, Клаузевиц, Ницще. Широкий круг интересов.
– Каких п-политических взглядов он придерживается?
– Понятия не имею. – Хозяйка была удивлена. – По-моему, я ни с кем и никогда в своей жизни не разговаривала о политике. Даже с эсерами, которым ежемесячно плачу две тысячи, чтобы не мешали работать.
Больше ничего, за что можно зацепиться, Эраст Петрович в комнате не нашел. Франц Кауниц был либо непричастен к похищению, либо позаботился перед акцией убрать всё подозрительное. В пользу версии о невиновности говорило то, что деньги, пятьсот с чем-то рублей, остались на месте. Но и это могло быть сделано специально – чтоб запутать след.
– Расскажите как можно п-подробней про телефонный звонок. Попытайтесь вспомнить всё слово в слово.
Память у Валидбековой была отменная. Даже удивительно, учитывая потрясение.
– Значит, вы уверены, что говорил именно русский? – уточнил Фандорин.
– Или тот, кто очень хорошо знает язык. Но даже если они взяли русского посредника, это ничего не значит. И так понятно, кто похитил Турала.
– Вот как? – поразился Эраст Петрович. – Кто же?
– Как кто? – Вдова тоже была изумлена. – Естественно, армяне.
– Послушайте… – Фандорин поморщился. – Вы же умная. Или вы тоже считаете, что во всех з-злодействах на свете могут быть виноваты только армяне?
– Нет, конечно. Мерзавцев много в любой нации. Но это бакинская специфика. У наших бандитов – даже тех, кто называет себя революционерами, – существует распределение: у армян детей похищают тюрки, у тюрков – армяне. Это помогает избежать осложнений с родственными связями.
«А ведь она права. Банда Хачатура была армянская. И вообще армяне участвуют в революционном движении гораздо активнее, чем мусульмане. Кроме того, тюркские шайки не принимают инородцев, а революционеры – за интернационал. Австриец вряд ли стал бы сообщником у бакинских гочи, а вот у армянских «маузеристов» – запросто».
– Что я должна сказать стачечному комитету? – опять спросила Валидбекова.
Ясно было, что этот вопрос сейчас ее волнует больше всего.