«Красивая пара, – подумал Фандорин. – Зачем им третий лишний? Скорей бы уж…»
Навстречу почетной гостье, кланяясь на ходу, катился толстячок с сияющей посреди неестественно черных волос проплешиной.
– Эраст, Эраст! – с очаровательной беспомощностью стала озираться Клара. – Господа, я сегодня с мужем. Ах, вот он! Господа, милости прошу: Эраст Петрович Фандорин.
Все уставились на счастливого супруга «этуали», и он, скрипнув зубами, сошел по ступенькам.
– Зачем ты мне к-кланяешься? – раздраженно спросил Фандорин продюктёра.
– Чтобы все видели, какая вы важная персона, – шепотом ответил Симон. – Иначе уважать не будут.
– На что мне их уважение…
Но ворчание пришлось прекратить. К Эрасту Петровичу уже подошла Клара, с трогательной супружеской заботливостью поправила воротнички (без того идеальные), поцеловала в щеку. Роль любящей жены была отыграна в несколько лаконичных штрихов, по Станиславскому.
Встреча киногруппы с благодетелем и спонсором напоминала августейшую аудиенцию. Первым к дяде приблизился Леон. За ним Эраст Петрович с супругой и почтительно приотставший Симон. Потом первый киносъемщик и два актера, которые вчера исполняли роли главного ассасина и главного мамелюка. Все прочие встали сзади, полумесяцем, раскланялись издали.
Оказавшись лицом к лицу с великим Месропом Карапетовичем, Фандорин почувствовал смутное беспокойство и не сразу сообразил, чем оно вызвано. Разумеется, не богатством бакинского Креза. И не пытливым взглядом маленьких, черных, блестящих, как ягоды кишмиша, глазок: они впились в лицо Эраста Петровича, скосились на племянника, на Клару и снова остановились на Фандорине – теперь уже прочно.
Низенький, кругленький, с сочным губастым ртом, с многочисленными перстнями на пухлых пальцах, господин Арташесов смотрелся опереточным персонажем. Типаж «комический толстяк». Откуда же ощущение дискомфорта?
Вдруг Эраст Петрович понял, в чем дело. Вдвоем с промышленником они образовывали до комичного контрастную пару.
Один шарообразен, другой прям, как палка; у одного черные волосы и седые брови, у другого седые волосы и черные усы; один в черном шелковом смокинге и белых брюках; другой, наоборот, в белом смокинге и черных брюках. Позитив и негатив. Пат и Паташон.
Захотелось побыстрей отойти в сторону, пока все вокруг не начали хихикать. Однако сначала полагалось исполнить необходимый ритуал вежливости.
– Левончик-джан! – сказал Арташесов, продолжая глядеть на Фандорина. – Ай, молодец, что привез дорогих гостей.
– Дядя, я просил меня так не называть! – вспыхнул Леон Арт.