— Так значит, эта дама сильно хворала?
— Рак, — шепнул водопроводчик. — Разве жена вам не рассказывала?
— Я был в отъезде, когда она сняла дом. Я-то, можно сказать, совсем этого не касался. Занимался другими делами.
— Да, она страдала раком… раком желудка. Сам-то он полный недотепа. Только и может, что книжки читать. Что бы они делали без мадам Депен!..
— Я обратил внимание… библиотека пуста.
— Как только хозяйка померла, он и уехал к сыну, это где-то неподалеку от Дюнкерка. Кроме книг, ничего не взял. Там повсюду полная чистота и порядок. Сад вот только малость подзапущен, но ближе к осени вы сможете без труда нанять садовника. Могу поискать, если угодно.
— Спасибо. Вы очень любезны. Что касается мадам Депен… там будет видно. Пока неизвестно, как у нас все сложится.
— Ну, понятно. Так вы, если что, не стесняйтесь.
Дюваль достал чековую книжку.
— Мне бы лучше наличными. — Водопроводчик подмигнул Дювалю. — В грамоте я не силен. А счет можете порвать.
Понимающе переглянувшись, они рассмеялись.
— Желаю мадам скорейшего выздоровления, — напутствовал его водопроводчик.
Дюваль не торопясь обошел городок. Ему уже казалось, что он почти у себя дома. На ходу он высматривал магазины, которые могли пригодиться в дальнейшем, булочную, аптеку, прачечную… Где, как не в «Укромном приюте», ему лучше всего дожидаться, как станут развиваться дальнейшие события? А в том, что они произойдут, он не сомневался. Не имея конкретной цели, незнакомка не стала бы выдавать себя за Веронику Дюваль. Он заглянул в бакалею, купил соли, сахару, кофе и макарон.
— Смотрю, надумали остаться? — весело спросила у него бакалейщица.
— Еще толком не решил. Мы пока на походном положении.
— Мадам Дюваль долго еще продержат в больнице?
— Она не так быстро поправляется. Самое скверное, что у нее с памятью не все ладно… Да вот хотя бы… она думает, что приехала сюда в первый раз всего месяц назад.
— Месяц назад! — удивилась бакалейщица. — Да нет, гораздо раньше… Эй! Людовик!.. Это было на Пасху. Когда я увидела, как она здесь проехала, такая элегантная… знаете, у нас глаз наметанный… Людовик возьми и скажи мне: «Верно, она с телевидения», а я ему в ответ: «Это точно к Ламиро. Должно быть, они нашли, кому сдать дом…» Так что сами видите… Апрель, май, июнь, июль… это будет четыре месяца. Хотя вы и так знаете.
— Да-да, четыре, — подтвердил Дюваль.
— Она ведь здесь не все время жила, — вмешался бакалейщик. — То приедет, то уедет. Ей, наверное, и запомнился тот раз, когда она пробыла здесь дольше всего…
— Так или иначе, — откликнулась его жена, — понятно, отчего у вас на сердце тяжело…