Мейс, однако, ничего не видит за опасностью, грозящей его собственной дочери.
– Его величество принял сира Роберта в Королевскую Гвардию, – напомнил ему сир Киван, – и Квиберн за него поручился. Он должен победить во что бы то ни стало, милорды. Если мою племянницу признают виновной в измене супругу и государству, законность рождения ее детей будет поставлена под сомнение, а когда Томмен перестанет быть королем, то и Маргери перестанет быть королевой. – Он дал Мейсу разжевать эту мысль и продолжил: – Серсея, какими бы ни были ее провинности, остается дочерью Утеса и моей родной кровью. Я не желаю, чтобы она погибла смертью изменницы, однако зубы ей все же вырвал. Вся ее стража заменена моими людьми, вместо прежних фрейлин ей прислуживают септа и три послушницы, выбранные верховным септоном. Голоса в правлении королевством и в воспитании Томмена она более не имеет. После суда я отошлю ее в Бобровый Утес, где она и останется. Ограничимся этим.
О том, что и так было ясно, он не стал поминать. Серсея упустила власть, став подмоченным товаром: все пекари, подмастерья, шлюхи и нищие от Блошиного Конца до Вонючей Канавы видели ее позор и любовались ее наготой. Ни одна королева после этого не может править страной. В золоте и шелках она была все равно что богиня, нагая стала обыкновенной стареющей женщиной с обвисшей грудью и следами родов на животе – все бабенки в толпе не преминули указать на это своим мужьям и любовникам. Впрочем, лучше жить опозоренной, чем умереть гордой.
– Больше она ничего не вытворит, – пообещал Киван Тиреллу. – Даю вам слово, милорд.
– Как скажете, – неохотно кивнул тот. – Моя Маргери хочет, чтобы ее судили служители Веры. Хочет, чтобы ее признали невиновной на глазах всего королевства.
«Если ты веришь в ее чистоту, зачем привел с собой войско?»
– Надеюсь, что это произойдет в самом скором времени. Что там у нас еще, великий мейстер?
Пицель сверился с документами.
– Дело о наследстве Росби. Поступило шесть прошений на этот счет…
– Росби можно отложить на потом. Что еще?
– Приготовления к встрече принцессы Мирцеллы.
– Вот что получается, когда связываешься с дорнийцами, – вмешался Тирелл. – Нельзя разве подобрать девочке лучшего жениха?
«Такого, как твой сын Уиллас? Ее изуродовал один дорниец, его искалечил другой?»
– Можно-то можно, – ответил сир Киван, – но дорнийцев лучше не обижать, у нас и без них довольно врагов. Худо нам будет, если Доран Мартелл примет сторону Коннингтона.
– А не поручить ли нашим дорнийским друзьям провести с ним переговоры? – хихикнул сир Харис. – Это помогло бы избежать кровопролития.