В полёте Павел замечает светлый прямоугольник с неровными краями, кувырком влетает прямо в него. Почему-то ему кажется, что туземное копьё, несмотря на устрашающий вид, не причинило особого вреда твари, поэтому он бежит по извилистому проходу что есть сил. И правильно делает. Чудище одним движением выдирает из груди обломок копья. Из дыры неохотно вытекает тёмная жидкость, с бульканьем и хрипом вырывается воздух. Уже не так живо, но достаточно быстро чудище бросается в погоню за проклятым человечком.Тяжёлое дыхание приближается, бухающие шаги звучат все ближе. От основного прохода ответвляются другие, узкие, ведущие непонятно куда. Павел давно уже не чувствует, откуда дует свежий ветерок и дует ли вообще. В последний момент, когда тяжёлые лапы твари раскрошили камень совсем рядом, он бросается в боковую щель и, обдирая бока об острые сколы, лезет вглубь. Существо кидается за ним, но застревает в узком проходе. Павел тоже останавливается, так идти вперёд нет никакой возможности – трещина сузилась так, что только кошка, и то не очень упитанная, может пробраться дальше. Теснота такая, что даже вздохнуть полной грудью нельзя. Осторожно, чтобы не поцарапать нос, поворачивает голову. Метрах в полутора за спиной, вернее, за левым боком, застряло чудище. Одна лапа безуспешно дёргается туда-сюда, пытаясь достать его, другая упирается в стену, чтобы ещё дальше протолкнуть туловище. Похоже, зря. Тварь так стиснуло в камнях, что шкура трещит, из ран течет густая кровь или что там у неё, горло разрывается от рычания, переходящего в хрип. Глаза, до этого мутные, тусклые, налились чёрным, опасно выпучились, словно вот-вот вылезут на лоб.
Павлу и так трудно дышать, а тут ещё эта бешеная дура воняет нечищеными зубами. От гадкого запаха тошнота поднялась к горлу, желудок как-то странно сжался, словно приготовился метнуть наружу остатки вчерашних харчей. Брезгливо отвернулся, глянул вперёд и вдруг понял, что из щели ему не выбраться! Стены впереди сужаются ещё больше, сливаясь с темнотой. Беспорядочное метание по пещере привело в тупик. За спиной рычит и хрипит чудище. Оно ранено, но насколько серьёзно, непонятно. Нет ни малейших признаков, что здоровье твари ухудшается, то, что хрипит и истекает кровью, ещё не значит, что сдохнет. Постоит, успокоится, сбегает обратно в пещеру подкрепиться останками туземцев, снова вернётся и будет спокойно ждать, пока Павел Андреевич не отбросит копыта. А куда ей торопиться? От таких мыслей Павлу стало не по себе. Как назло, подключилось воображение, живо нарисовало картинку, что начинается землетрясение – маленькое такое – и каменные стены расщелины медленно, но неумолимо, сдвигаются. Или вот ещё: появляются неисчислимые полчища голодных муравьёв или других хищных насекомых. Они мигрируют куда-то там и по дороге, случайно, забредают в пещеру на запах недоеденных аборигенов. Обнаруживают полуживого, ослабевшего от голода и жажды Павла…