— Какой восхитительный набор слов. И какую же из моих книг вы прочитали, чтобы стать столь авторитетным критиком?
— Я не прочла ни одной из них и не собираюсь этого делать. А теперь пустите меня.
Он еще крепче стиснул ее, не сводя с нее горящего взгляда. Оба тяжело дышали от злости.
Адам прищурил глаза с густыми золотистыми ресницами. Ли нервно облизала губы и тут сообразила, что он не отрываясь смотрит на них.
— Отпустите меня, — проговорила она сдавленным голосом.
Не обращая внимания на ее слова, Адам коснулся ее щеки и медленно провел пальцем по подбородку. Его прикосновение было теплым и легким, словно перышко птицы.
— Ваша кожа нежная, как шелк, — зачарованно пробормотал он. — Ваши щеки пылают. — Он наклонился и коснулся ее мягким и слегка влажным поцелуем. — Можно обжечься.
— Прекратите. — Ее голос прозвучал так слабо, что он вряд ли ее услышал. Надо немедленно предпринять нечто более решительное, а не умолять еле слышным голосом. Она должна вцепиться ему в волосы и резко оттолкнуть от себя.
Как только ее пальцы коснулись его кожи, она совершенно забыла про свои планы отпора и, закрыв глаза, погрузилась в блаженство. Он тоже замер, она лишь чувствовала его теплое дыхание на затылке.
Ли коснулась губами волос на его голове. Кровь зашумела у нее в ушах, когда она изучающе провела ладонями по его груди. Кожа его была гладкой, под ней чувствовались крепкие тренированные мышцы. Курчавые жесткие волоски на его груди щекотали ей пальцы, обвиваясь вокруг них, когда она попыталась пригладить их рукой.
Глаза их встретились. Его глаза — цвета ясного неба — вдруг потемнели. Она и представить себе не могла, что они могут стать такими. Секунду-другую он вопросительно смотрел на нее, а потом притянул к себе. Ли бросило в жар, ее грудь начала вздыматься и опускаться, а руки упоенно гладили плечи этого золотого язычника, этого любовника из сказки. А он делал с ней что-то такое, от чего все ее тело пело чувственный гимн и ликовало.
Большие ладони обхватили ее затылок, слегка взъерошили волосы и оттянули их назад, так, что она подняла лицо ему навстречу. Он склонился и поцеловал ее. Не ощущалось никакой неловкости, какая бывает при первом поцелуе; его язык скользнул внутрь и принялся по-хозяйски исследовать ее рот. Ли так была поглощена этим, что не могла думать ни о чем другом.
Когда его язык снова принялся за свое колдовство, Ли задрожала от возбуждения. Услышав сдавленный стон, вырвавшийся откуда-то из глубины его груди, она невольно вонзила ногти в его плечи. Руки Адама скользнули вниз и стали ласкать ее бедра.