— Оливер! — позвал Дэниэл мальчика, наблюдавшего поодаль, чем все это кончится. — Ну-ка возьми багаж Китти!
— Куда его нести, господин Бун?
— Ко мне в хижину.
— Нет-нет, к вам я не пойду! — запротестовала Китти. — У вас и без меня живет Сара. К тому же столько детей…
— Давай-ка вначале поговорим, — предложил Дэниэл.
Солнце косыми лучами розовило его высокие рельефные скулы и высвечивало беспокойство в глазах.
Взяв под локоть, он проводил ее до ближайшего блокгауза, где они увидели полковника Кэллоувэя: он сидел с пером в руках над своими толстыми гроссбухами, выписывая в колонку цифры. Увидев Китти, Кэллоувэй встал.
— Наконец-то вы приехали навестить нас! — тепло улыбнулся он. — Ну, как дела у Тайлеров? Все живы-здоровы? А как поживает эта ваша милая телочка?
— Я… я привезла ее с собой, полковник, — робко ответила Китти.
Кустистые брови старого полковника поползли вверх. Дэниэл, пододвинув кустарный стул, знаком предложил Китти сесть.
Она рассказала им обо всем как смогла: просто и без утайки.
— Я не виню в этом ни Бена, ни сестру, — сказала она. — Может, и я поступила бы точно так на их месте… Но я не хочу возвращаться в Виргинию! И не желаю продавать принадлежащую мне землю…
Дэниэл, кивая, углубленно размышлял над ее словами.
— Я не боюсь никакой работы! — сказала Китти, но в горле у нее запершило, и она осеклась. Потом начала снова: — Я способна заработать себе на жизнь, на еду, на ночлег… Я могу работать в саду. Умею ткать и шить. Моя корова даст мне достаточно молока и масла, и я буду даже рада поделиться с…
Дэниэл со старым полковником обменялись взглядами. Потом полковник, шумно отодвинув стул, подошел к ней.
— Дитя… — сказал он очень серьезно. Протянув ей руку, он поднял ее на ноги, потом порывисто и крепко обнял, как когда-то обнимал ее родной отец… Она с трудом сдержала слезы, а он похлопал ее своей большой рукой с узловатыми и мозолистыми, но женственно-мягкими пальцами. — Хватит! — голос его дрожал. — Не будем больше говорить об этом. В нашей хижине для тебя всегда найдется место. Видишь ли, нам все время не по себе с тех пор, как нет Бетси. Но у нее теперь своя семья… Так что ты нам всем здорово поможешь. Пошли, я провожу тебя. Фанни тебя устроит наилучшим образом!
— Полковник… — Китти чувствовала, что у нее дрожит нижняя губа: она прекрасно знала, как тесно у них в хижине. — Я не хотела бы навязываться…
— Навязываться?! — Он нахмурился. — Джозеф Джентри был нашим другом. Как же его дочь может навязываться нам или стеснять нас, семью Кэллоувэев?
Дэниэл улыбался во всю ширь: