Джеймс не писал стихов.
Он ненавидел поэзию.
Он ненавидел поэтов.
— А как же я? — спросил лорд Маршалл. Сев на пол, он согнул одну ногу в колене. В высоких сапогах и узких бриджах он выглядел эдаким шаловливым денди. — Я раб, лежащий у ваших ног. Я смертельно ранен. Поцелуй меня, Кэролайн, прошу тебя.
Поцелуй меня, Кэролайн. Именно эти слова сказал ей Джеймс сегодня ночью, заключив в свои объятия и доведя ее до вершины блаженства. Ему невыносима была сама мысль о том, что другой мужчина сможет узнать, какой страстной Кэролайн может быть в постели. Хотя почему же только в постели? Любовью можно заниматься где угодно.
Он уже готов был наброситься на Маршалла, но в этот момент раздался веселый смех Кэролайн.
— Я не могу поцеловать вас, — сказала она.
— Почему? — удивился Маршалл, и его очаровательная улыбка превратилась в недовольную мину.
— Потому что вы накрасили ногти только на одной моей ноге. Вам нужно закончить свою работу, — нежно пролепетала Кэролайн.
— Я к вашим услугам, миледи! — воскликнул Маршалл, бухнувшись перед ней на колени. — Я готов красить ваши ногти своим языком…
— Языком? — возмущенно заревел Джеймс, понимая, что больше не сможет сдерживаться.
В этот момент мальчишка Беннестер, громко откашлявшись и вытянув перед собой наспех исписанный листок бумаги, продекламировал:
— Как нежно дышит роза на груди моей возлюбленной…
— Да это просто бред какой-то, — прервал его излияния Джеймс, скрестив на груди руки. — Розы не могут дышать.
— Джеймс, это же поэтическая аллегория, — укоризненно посмотрев на него, произнесла Кэролайн нежным голоском.
Однако Джеймс не слушал ее, внимательно наблюдая за Маршаллом. Стоя на четвереньках, Девон обмакнул маленькую кисточку во флакончик, а потом, обхватив ладонями ступню Кэролайн (Джеймс точно так же сжимал в своих руках ее ступню, когда вчера вечером полз за ней по лестнице), прижался к ней губами.
Джеймс побагровел от ревности.
— Кэролайн, мне нужно поговорить с тобой! — закричал он, сжимая кулаки. — Наедине.
Он понимал, что ведет себя довольно грубо и бестактно, однако это ничуть не смущало его. У него просто руки чесались — так ему хотелось вышвырнуть из гостиной этих галантных кавалеров. Добродушно улыбнувшись, Маршалл посмотрел на парочку, сидевшую на канапе.
— Ты не можешь завладеть ею всецело, Феррингтон, — сказал он.
— Это еще почему? — грубо спросил Джеймс.
— Я так просто ее не отдам. Кэролайн — необыкновенная женщина. — И в подтверждение своих слов Маршалл легонько прикусил свод ее стопы.
Джеймс вскочил с канапе. Он готов был броситься на этого нахала и оторвать ему голову!