— У вас есть дети? — неожиданно спросил у нее Джеймс. Улыбка моментально исчезла с ее лица, а в глазах появилась тревога. Джеймс, тем не менее, нисколько не жалел о том, что задал этот вопрос. Он жалел только о том, что выбрал для этого не вполне подходящий момент.
— Почему вы спросили об этом? — поинтересовалась Кэролайн.
Ее вопрос застал его врасплох. В том, как она себя держала, было столько достоинства и грации, что Джеймсу стало немного стыдно. Ему показалось, что он коснулся чего-то очень личного. Однако ему хотелось получить ответ на свой вопрос.
— Обычное любопытство, — уклончиво ответил Джеймс. — Если мой вопрос показался вам бестактным, прошу простить меня.
Кэролайн снова пригубила шампанское.
— У меня нет детей, — сказала она.
Джеймса ее ответ обрадовал, и он едва сдержался, чтобы не улыбнуться. Дети всегда усложняют отношения. Не то чтобы нельзя завязать интрижку с женщиной, у которой есть дети. Просто это создает дополнительные трудности.
В этот момент у парадного входа раздался стук дверного молотка. Сквозь открытую дверь приемной Джеймс увидел, как один из его лакеев пошел открывать дверь. Леди Пирсон испуганно вздрогнула.
Повернувшись к ней, Джеймс увидел, что она внимательно наблюдает за тем, как лакей открывает парадную дверь. В ее темно-серых глазах застыла тревога.
— Меня здесь никто не должен видеть, — прошептала она. — Никто.
Поставив на поднос свой бокал, Джеймс подошел к двери, ведущей в приемную. В этот самый момент, к удивлению Джеймса, в центральный вестибюль вслед за лакеем вошел лорд Димхерст — один из членов контрольной комиссии парламента и преданный союзник Джеймса. Лакей открыл двери еще шире, и в вестибюль вслед за своим мужем стремительно влетела леди Димхерст.
— Лорд Димхерст, какой приятный сюрприз! — воскликнул Джеймс, приветствуя его, и пошел встречать гостей.
Когда Каллео хотел взять у него шляпу, лорд Димхерст покачал головой.
— Вы знакомы с леди Димхерст, не так ли, Феррингтон? — спросил он, кивнув в сторону красивой пожилой женщины, которая стояла рядом с ним. Дама была укутана в пурпурную бархатную накидку, а ее седую голову украшали страусиные перья. — Мы ехали к ее сестре на ужин. Однако леди Димхерст вспомнила о том, что я должен передать вам одно важное сообщение, и настояла, чтобы мы заехали к вам.
Джеймс слегка склонил голову, приветствуя женщину, которую в Лондоне многие считали неисправимой сплетницей. «Похоже, тревога леди Пирсон по поводу того, что ее застанут в моем доме одну, без сопровождения, была не напрасной», — подумал он, украдкой бросив взгляд в сторону приемной.