Кэролайн закрыла глаза. Ей было очень тяжело вспоминать об этом. Когда же она снова заговорила, ее голос звучал холодно и сурово.
— Трамбалл уничтожал все, что мне нравилось, все, что я любила, — сказала она. — Он не разрешал мне ездить в город. Запретил мне встречаться с подругами. Я словно узница постоянно жила в деревне. По прошествии нескольких лет я узнала о том, что у него в городе есть любовница и ему больше нравится проводить время с ней, а не со мной…
Она замолчала. У нее просто не было сил продолжать свой печальный рассказ. Осторожно обняв племянницу за плечи, Минерва снова усадила ее на диван.
— Я призналась своей матери в том, что хочу уйти от Трамбалла, — сказала Кэролайн. Она закрыла глаза. Воспоминания о том дне так ярко запечатлелись в ее памяти, как будто этот разговор произошел всего несколько дней тому назад. Усилием воли она заставила себя успокоиться. Нужно быть сильной. — Мать сказала, что если я уйду от Трамбалла, то они с отцом отрекутся от меня. Она заявила, что не переживет этого позора. Забавно, не правда ли, что меня так же, как и тебя, родители пытались запугать, чтобы удержать в повиновении. Разница лишь в том, что ты, зная о том, к каким ужасным последствиям может привести этот шаг, все-таки решилась пойти против их воли, а у меня на это не хватило смелости. После этого разговора мои родители перестали со мной общаться. — Кэролайн тряхнула головой. — Я не оправдала их надежд.
— Они обидели тебя, предали твою любовь и доверие.
— Нет, это я не оправдала их доверия. Трудно быть единственным ребенком в семье. Мои родители возлагали на меня огромные надежды, а я так горько их разочаровала.
— Дорогая моя, — сказала Минерва, положив ладонь на руку Кэролайн, — не стоит так себя мучить.
Посмотрев на руку Минервы, лежавшую на ее руке, Кэролайн сказала:
— Через год мои родители погибли. Они не разговаривали со мной, и наши отношения были весьма прохладными, но… мне их все-таки очень не хватает.
Минерва обняла племянницу за плечи, и Кэролайн, почувствовав тепло дружеских объятий, впервые позволила себе расслабиться. Напряжение, в котором она держала себя столько лет, постепенно ушло, и его сменили покой и умиротворение.
— Когда они ехали в экипаже, произошел несчастный случай, и они погибли. Если бы я знала, что это случится, то приложила бы все усилия для того, чтобы помириться с ними. Я бы не злилась на них и смирила бы свою гордыню.
— Я уверена, что они знают об этом, дорогая, — заверила ее Минерва. — Они сейчас на небесах, и я думаю, что им известно о том, что происходит в твоей душе, — сказала она, сев на диван. — Однако я также уверена в том, что они хотят, чтобы ты жила полной жизнью и не закрывалась в своем тесном мирке. Кэролайн, я знаю, что настанет день, когда тебе захочется открыть сердце мужчине. Нет, не такому, как Трамбалл, а мужчине, который будет достоин тебя.