— Очевидно, нет, милорд. Вы знаете, как свет любит громкие скандалы. Теперь она для благородного люда не существует. Ее отец задолжал половине Англии, а когда его поймали на воровстве, повесился. Мертвый он или живой, для кредиторов разницы нет, никто из них не вернул расписки. Деньги есть деньги, и народ жаждет удовлетворения. Она только сегодня здесь появилась и уже создала проблемы.
— Гм, — хмыкнул Кинг. — И каков ее долг?
— Больше пятисот фунтов. Ба! Вы ведь не думаете уладить ее дело? Она ни на что не годится.
— Для того, что я имею в виду, она вполне пригодна, — кратко ответил Кинг.
В его памяти всплыла нежная ручка девушки, он натянул перчатки и пошевелил пальцами, но это не помогло стереть след, который, казалось, оставили ее пальчики.
— Для чего же?
— Не ваше дело.
— Я не могу просто отдать ее вам, — сказал тюремщик. — Вам нужно уладить это с судьей.
— Хорошо. Мне нужны подробные сведения: имя судьи, номер ее дела и тому подобное.
— Да, милорд. Надеюсь, вы понимаете, что делаете. И все-таки скажу…
— Мне лучше судить о своих нуждах, — перебил его Кинг. — А теперь, если не возражаете, я займусь выяснением подробностей о леди. Юридические дела, похоже, потребуют времени, а я и так уже опоздал.
Ларк проснулась, когда над Темзой поднимался унылый рассветный туман. Он застилал маленькое зарешеченное окно, выходившее на внутренний двор. Комната в тоскливом дневном свете казалась еще более обшарпанной. У стены колченогий Деревянный стол, на нем оловянный поднос, такой же стакан, ложка, вилка и нож. Буфет с двумя ящиками стоял рядом. Еда, едва годившаяся в пищу, лежала внизу вместе с горшком, чайником, старым потрескавшимся заварным чайником без крышки и щербатой чашкой. Блюдца не было. Как уже не раз было сказано, роскошь — за отдельную плату. Не имеет значения. Она гостей принимать не собирается.
Поскольку угля у нее не было. Ларк не могла приготовить чай, но хлеб, к ее удивлению, оказался не слишком черствым. Она отрезала кусок, не обгрызенный тараканами, и жадно съела. Потом, надев шляпку, отперла дверь и рискнула спуститься вниз осмотреть свою новую обитель, жалея, что осталась без пелерины. Приближался сентябрь, утром было прохладно, особенно когда солнце пряталось за тучами и не прогоняло утренний туман. Это был далекий привет зеленых холмов и роскошных садов, которые окаймляли ее любимый Эддингтон-Холл в Йоркшире.
Здесь ее глаза постоянно натыкались на серый камень, мрачная высокая стена окружала этот город в городе, где уже кипела жизнь. И заключенные, и посетители сновали около ветхих телег, прилавков и убогих столов, выставленных во двор. Те, кто мог заплатить, покупали. Остальные с тоской смотрели на недоступную роскошь, в то время как ловкачи убегали с тем, что сумели стащить.