– Жив?
– Жив и сравнительно легко отделался, но побили сильно.
Лыков помчался в больницу. Ягода, с обвязанной головой и синяками под глазами, выглядел очень перепуганным.
– Кто тебя так?
– Не знаю.
– Не ври, Гершон. Это были два здоровяка, обсыпанные мукой?
– Вы же все равно ничего не сможете с ним сделать! Даже если заарестуете этих, он подошлет других. Мне велели уезжать, вот выздоровею и вернусь обратно в Рыбинск.
– И на Федора Андреевича Блинова можно найти управу. Ты ведь его имел в виду?
Ягода промолчал.
– Значит, это именно ты продал контрабандный морфий Бомбелю? И не указал о том в рапорте и соврал мне в глаза. Так тебе и надо, дураку… За это ведь тебя побили?
– Мойша-Рива меня выдал. Перед смертью. Как они меня колотили, боже ж ты мой! Я чуть не умер. Они придут снова.
– Опиши их приметы, и никто к тебе больше не придет.
– Ха! Вы зашлете их в Сибирь, да? Они там уже были! Сами говорили. И вернулись опять сюда. Из вашей Сибири только ленивый не бежит! Нет, вы не сможете меня защитить! Они сказали: уезжай, Гершон; и я уеду. Иначе сделаюсь клиентом хевры кадишы[86]. Не спрашивайте меня ни о чем, ваше благородие. Я беззащитный еврей, маленький комиссионер, до которого никому нет дела, кроме мамы с папой. Вы сейчас уйдете по делам и сразу же забудете про Гершона Ягоду. Не только я боюсь; все боятся. Каждому провизору в городе передали команду: не продавать больше наркотику подросткам. Ни под каким видом!
– Команду? Какую еще команду? Кто передал?
– Эти двое. У них такие убедительные кулаки…
– И чья же команда?
– Человека, которого вы назвали, а я не хочу называть.
– Вот молодец! – не удержался Лыков. – Хоть и незаконно, зато действенно. Нас так не послушают, как Блинова.
– Еще бы не послушать! Они сказали: кто не согласится, пойдет следом за Бомбелем. Этот человек, которого я не называю, запретил продажу наркотики в Нижнем Новгороде. Этот человек приказал: только больным и только по рецепту доктора. Вот так! А мне велел уезжать…
– Не торопись с этим. Мы, сыскная полиция, тебя не отпускаем. Сначала послужи как следует. А человек, чьего имени ты не называешь, живет сейчас преимущественно в Казани и здесь бывает наездами. Мы действительно ничего не сможем с ним сделать. Сам он не убивал, а его ребята с убедительными кулаками – убили. И поедут в Сибирь. Ты полежи пока тут, в больничке. Скоро все кончится. И Блинова можно пугануть, да так, что мало не покажется. Он уедет в свою Казань и будет там долго отсиживаться. И за это время забудет про маленького комиссионера Ягоду. Если, конечно, Ягода перестанет связываться с «кикером».