Развернув узел, Алексей увидел несколько дюжин ампул и ректальных свеч с морфием, и три спринцовки в бархатных футлярах. Рассмотрел фирменные знаки – те же, что у Бомбеля! Важнейшая улика была у него в руках.
– Ладно, так и быть. Поехали к Шелапутову, он рассудит.
Убийцы послушно сели в одну из колясок. Когда колонна добралась до Боровской переправы и въехала на паром, Алексей обернулся к Ивану с Данилой и буднично известил:
– Сыскная полиция. Вы арестованы.
Благово оказался прав в своих предсказаниях. Убийцы на первом же допросе охотно назвали Федора Блинова как заказчика убийства провизора. А мукомол, видимо, извещенный об этом, спешно отплыл в Казань.
Уже через два дня присяжный поверенный, нанятый Аристархом Блиновым, добился от душителей новых признаний. Хозяина они видели один раз в жизни, издалека; аптекаря удавили с целью ограбления. Оговорили почтенного купца из озорства, в чем теперь раскаиваются…
Ребятам было в чем раскаиваться. Их личности были установлены путем сличения примет. Оказались они известными московскими громилами из банды Ивана Чуркина и состояли в розыске за убийство трех извозчиков. Получив каждый по восемнадцать лет каторжных работ, Иван с Данилой отбыли на рудники. Благово с Лыковым удостоились очередных благодарностей министра.
Павел Афанасьевич на первом же докладе графу Игнатьеву рассказал о роли купца Блинова в деле убийства провизора с Алексеевской. Временный ярмарочный генерал-губернатор неожиданно выступил в защиту самодеятельного мстителя! Мнения разделились: губернатор Безак поддержал графа, а полицмейстер Каргер – Благово. Старый служака возмущался:
– Это и станет всякий судьей да прокурором? Тем более казнокрад Федор Блинов!
Каргер припомнил давнее уже «дело Вердеревского» о краже в огромных масштабах казенной соли, по которому проходил и «мститель». Дискуссия чиновников носила, впрочем, теоретический характер. Никаких улик против мукомола не было, и уголовное преследование его не представлялось возможным.
Голенищев-Кутузов-Толстой уехал во Владивосток во вновь пошитом мундире и с выгораживающей его справкой. Рыжую хипесницу так и не нашли, исчезла вместе с кортиком…
В октябре, вскоре после суда над душителями, пришло известие: преступники сбежали с арестантской баржи в Свияжске. Даже до Казани не доплыли! А еще через месяц Павлу Афанасьевичу сообщили, что Блинов готов увидеться с ним «не под запись».
Миллионщик появился уже вечером. Высокий, широкоплечий, прямой, несмотря на свои семь с лишним десятков. Федор Андреевич пришел, как он выразился, не виниться, а объясниться.