– Сиди тут, я пойду покажу немецкие паспорта Николаю Густавовичу, а заодно и отпрошусь на два дня. На ярмарке все спокойно; у меня, в конце концов, четыре помощника – справятся!
– Валяй. Можем выехать хоть завтра.
Так и получилось, что 8 августа 1881 года два полицейских в хороших чинах укатили из Нижнего Новгорода на юг в крестьянской коляске. Уже третий год как крестьяне организовались и возят почту и пассажиров по всей губернии. Берут они на десять процентов меньше, чем казенные ямщики, а служат исправнее. И все – трезвого поведения.
Владимир Иванович Львов оказался попутчиком веселым и приятным. Твердый и одновременно ловкий в службе, он любил выпить и закусить и знал множество смешных неприличных историй. Успевал заметить красоту идущей мимо бабы, но мог неглупо порассуждать и о польском вопросе. Ко всему опытный и смелый человек: три ордена за покорение Туркестана, любимец Скобелева.
К вечеру путники прибыли в Чиргуши и остановились на ночлег у Дедюлина. Дом Благово был не обжит, хотя еще и крепок. Плотно поужинав и сладко выспавшись, полицейские встали утром в хорошем расположении духа, и Павел Афанасьевич повел гостя смотреть имение.
Чиргуши представляют собой уютное большое село, со всех сторон окруженное пашней. Беда всего юга – отсутствие леса, поэтому избы здесь дороги и крыты соломой вместо теса. Но крестьяне все на вид достаточные, а некоторые так даже и дерзкие, шапок уже перед барами не снимают… Выпасные луга почти целиком оказались в половине Благово. Сдача их в аренду составляла основную статью доходов с имения. Главная же ценность – небольшая дубрава, именуемая Монастырским лесом: сорок десятин спелого смешанного леса в пяти верстах от села. Мужики постоянно производили там хищнические порубки. Судиться с ними было бесполезно – из Нижнего в волость не наездишься. Всех нанимаемых сторожей крестьяне быстро спаивали, и дубрава неуклонно уменьшалась в размерах. Павел Афанасьевич давно уже доверил управление имением свояку и, понимая его трудности, не просил слишком больших доходов.
Аренду за луга мужики тоже сильно занижали. Каждую весну они нагло просили у Дедюлина семян на посев, а каждую осень затягивали расчет и пытались обжулить барина во всем. Между помещиком и крестьянами шла непрерывная война. Преимущество в ней всегда оставалось за сплоченными и умными мужиками. Безголовые либералы из земства потакали сельским обществам выдавливать дворян-землевладельцев и учили их, как лучше судиться. Эдак уже давно по всей России. Пожилые крестьяне, те, что помнят еще крепостное право, часто говорят помещикам фразу, своего рода квинтэссенцию сложных отношений на селе: «Мы ваши, а вы – наши». Сами же в последнее время имеют в виду исключительно последнюю часть афоризма… И Благово решил: пусть теперь подполковник Львов слушает, почему денег опять получено меньше, чем ожидалось. И что недород – это плохо, а урожай – еще хуже.