Он долго обдумывал ответ, и мне показалось, он откажется продолжать разговор.
— Думаю, — наконец медленно начал он, — мама стремится наверстать то, чего не сделал мой дедушка. Она словно пытается прожить две жизни: сделать то, что не удалось ему, потому что он умер таким молодым и не успел выполнить то, что обещал.
Довольно глубокомысленно сформулировал. Двадцать пять лет парню. Я спросила его об отце.
— Мы часто видимся здесь, в Чикаго. Мне нравится его жена.
Когда я спросила его о браке родителей, он ответил, что мне лучше поговорить с родителями.
Я горячо поблагодарила Генри, и мы закончили наше интервью.
Пока я разговаривала с Генри, позвонила Чи-Чи и оставила сообщение, в котором спрашивала, не возражаю ли я против позднего ленча с Майклом Кохраном.
— Мне бы также хотелось поговорить с Розанной Ди Сантос, — сказала я, когда перезвонила ей.
— Хотите узнать что-то личное? — спросила она.
— Статья будет о личности.
В трубке молчание.
— Хотите — верьте, хотите — нет, — сказала Чи-Чи, — но пока вы не сказали мне об этом, мне в голову это не приходило. Мы здесь привыкли думать о масштабах страны и общества, и днем и ночью.
«Хорошая цитата», — подумала я, записывая ее слова.
— Я спрошу, но ничего обещать не могу, — сказала Чи-Чи.
Затем я позвонила Верити. Я обещала, что буду держать ее в курсе дела, и сейчас, когда статья уже вырисовывалась, не могла не позвонить ей. Она сразу сняла трубку.
— Рада, что вы наконец позвонили. Думала, что с вами что-то случилось. Только вчера на вопрос Корбетта, как продвигаются у вас дела, я ответила, что вы выходили в свет со Спенсером, и с тех пор вас не видела и ничего о вас не слышала.
— Все идет нормально, — ответила я, решив не упоминать о Спенсере. Рассказала ей об интервью, которые провела, о том, что сегодня за ленчем встречаюсь с Майклом Кохраном и что, возможно, мне удастся поговорить с домоправительницей Касси, которая служит у нее много лет.
— Когда вы встречаетесь с ее матерью? — спросила Верити.
— О, она этому воспротивилась. Однако согласилась поговорить со мной по телефону. Она наотрез отказывается встречаться с кем-либо, и у нее особая фотография, которую она позволяет использовать.
— Там видно будет. — В трубке послышался смех. — Что она собой представляет?
— Она… О Господи, Верити, она… настоящая ведьма.
— Это интересно. Послушайте, Салли, я рада, что все идет хорошо, но, думаю, нам надо встретиться. Не буду ничего читать, но мне хотелось бы знать, в каком аспекте вы собираетесь все это отобразить.
Все во мне воспротивилось. Это не обычная процедура, а сигнал к тому, что Верити считает меня новичком, который нуждается в руководстве.