Касси тоже поднялась и направилась вслед за мной к двери.
— Мне только не ясно, как вам удастся уладить все это с Верити.
Я обернулась.
— Назовем это публичным разоблачением ее самой.
— Будьте осторожны, пожалуйста. — Она покачала головой.
— Во всяком случае, я вне этой индустрии, — сказала я. — Александра права: вы можете повторить новости или сами пытаетесь их сделать. А между этими двумя способами подачи информации огромная разница.
— Совершенно верно, — спокойно подтвердила Касси. — У вас все будет хорошо, Салли. За что бы вы ни взялись.
Я открыла дверь, но затем снова закрыла ее.
— И еще одна вещь. — Повернувшись, я посмотрела на нее. — Что произошло между вашим мужем и Корбеттом Шредером?
— Это случилось около двадцати лет назад…
— Двадцать лет назад! — вскричала я.
— Без шуток. Около двадцати лет назад Корбетт сказал что-то первой жене Джексона, Барбаре, и Джеку это не понравилось. Это был прием «черные галстуки» в огромном бальном зале отеля «Ройял» в Далласе. Джек просто взбесился… — Она улыбнулась. — Он схватил Корбетта за грудки и бросил через стол с пирожными в бассейн с подсветкой. Один из папарацци успел поймать момент, и средства массовой информации раздули это в скандал.
— И это все? Это стало причиной вражды?
Она кивнула.
Вернувшись в гостиницу, я позвонила Спенсеру.
— Дело сделано, — сказала я. — Мы не будем говорить ни о чем таком: ни о Верити, ни о статье, ни о приятелях и подружках, ни о чем. Просто приходи, и мы будем пить шампанское, есть мороженое и смотреть телевизор. Это мой последний день в гостинице, и я приглашаю тебя разделить его со мной.
— Лечу, — ответил Спенсер.
Дорис Блэк вошла в приемную чуть позже десяти.
— Мы не ждали вас, Салли, — сказала она чуть ли не сварливым голосом, — и, боюсь, Верити не сможет уйти с совещания.
— Я подожду, пока она освободится, — сказала я, усаживаясь на банкетку и вынимая книгу.
— Боюсь, это невозможно. На самом деле сегодня она никого не принимает.
— Знаете, что я вам скажу? — начала я, отрывая лист от блокнота для заметок. — Почему бы вам не передать Верити эту записку, а там видно будет, захочет ли она увидеть меня.
Дорис нахмурилась, но не осмелилась развернуть записку, которую я сложила в ее присутствии. Я знала, что она это сделает, как только свернет за угол.
Менее чем через две минуты Дорис вернулась и сделала мне знак следовать за ней. Она была недовольна, но вежливо молчала. Открыв дверь, пригласила меня войти и сказала, что Верити придет с минуты на минуту.
Я стояла в малом зале для совещаний. Вскоре дверь открылась, и в зал вошла Верити, плотно прикрыв ее за собой. Она стояла, скрестив руки на груди.