— Дадлитаун, — подсказал Девон.
— Бедный папа, — сказала женщина мальчику, прижимая его к себе.
— Не думаю, что у вас именно сердечный приступ, — сказала я Корбетту. — Но мы позвоним сейчас в Службу спасения. — Я посмотрела на Девона, и он, достав свой мобильный и развернув карту, стал набирать 911, отойдя от нас на несколько шагов.
— Все с вами будет в порядке, Корбетт. Уже хорошо.
— У меня нет сердечного приступа? — спросил он уже совершенно другим голосом, стараясь приподняться на локтях.
— Салли хорошо разбирается в сердечных делах, — вмешался Девон.
— Правда? С ним все обойдется? — обеспокоенно спросила жена. — Тогда что стряслось?
— Вы подвергались в последнее время стрессам? — спросила я.
— Да, — охотно ответила жена, подходя ближе и таща за собой ребенка.
Мужчина кивнул.
— Вы принимали какие-нибудь новые лекарства? Транквилизаторы, успокаивающее? — уточнила я.
— Откровенно говоря, да. — Он посмотрел на жену. — Верити, как оно называется?
— Не могу припомнить, дорогой. Это один из транквилизаторов, но он действовал как-то странно, — добавила она, обращаясь ко мне. — Я просила его прекратить принимать этот препарат.
— И вы это сделали?
— Вчера. — Он кивнул.
— Думаю, не стоит паниковать. Вы не могли совладать с собой в горах, и это вас напугало.
— Вы доктор? — спросила женщина.
— Нет, всего-навсего репортер. С большим медицинским опытом, так сказать.
— Спасибо Господу, — сказала женщина, взяв мужа за руку. — Спасибо Господу, что вы оказались поблизости. Не знаю, что бы мы без вас делали.
Только сейчас мальчик отважился посмотреть на меня.
— С папой все хорошо?
— Полагаю, с ним все будет просто прекрасно, — с улыбкой ответила я.
— Спасибо Господу, Корбетт, — сказала женщина, погладив мужа по щеке. — Я уверена, эта женщина права. Ты выглядишь уже гораздо лучше.
— Мне кажется, я оказался в глупом положении, — тихо ответил мужчина.
Щелк. Внезапно я поняла, кто эти люди. Модная привлекательная женщина лет сорока, с английским акцентом, по имени Верити; пожилой мужчина Корбетт и их ребенок.
Это Верити[1] Роудз и Корбетт Шредер. Она — блистательный редактор журнала «Экспектейшнз»; он — промышленный магнат, наслаждающийся своим вторым или третьим браком.
— Ах! — воскликнула женщина, заглянув мне в лицо. — Вижу, вы уже вычислили, кто мы такие.
«Возможно, — подумала я, — ее матери следовало назвать свою дочь Ванити[2]».
Мне бы хотелось, чтобы я могла сказать, что я точно такая же, как моя мама. Хотелось бы, чтобы я могла сказать, что я нежная, терпеливая, внимательная и эмоционально устойчивая, какими бывают настоящие стоики. К сожалению, временами я сущее наказание. Такая же находчивая, как моя мама, — да, честная — да, но в моем характере есть черты, которые я унаследовала черт знает от кого. Я могу достичь определенных высот, а затем внезапно впасть в хандру. Слава Богу, физически я вынослива, как мать, а внешность — в этом я абсолютно уверена — позволяет мне быстро находить выход из положения между падением и высотой.