Сенте странно было видеть Чарльза покорным и унижающимся.
— О, дарлинг, я не знаю…
— Я буду ждать, сколько вы захотите, позвольте мне это.
Он поцеловал ее, но в поцелуе не было ни чувственности, ни страсти.
Они не заметили, как вошла Клое и зажгла свет. Когда она заговорила, Чарльз вскочил. Он очень понравился Клое. Вносимый им приятный тон волновал Сенту больше, чем его поцелуи, показывая ей, как легко он переходит от одного настроения к другому и как быстро воспринимает малейшее переживание. Жизнь для Чарльза была не тяжким бременем, а легкой прогулкой с самыми приятными ощущениями. Глядя на него, элегантного, жизнерадостного, с приятными манерами, Сента спрашивала себя:
«Быть может, он и прав, и мне следует быть его женой. Когда я выйду за него замуж, моя жизнь будет очень легкой и приятной».
Они вместе пообедали в ресторане и весело провели вечер, а когда возвращались в Кемпден-Хилль, то все в жизни казалось таким ясным, понятным и несложным. Чарльз спросил:
— А где Мики?
Сента рассказала о Мики.
Чарльз предложил поехать к Мики, чтобы обрадовать его неожиданным приятным сюрпризом. Сента сомневалась, согласиться ли ей, так как она не хотела встречаться с Мики в обществе Чарльза, внешний вид которого являлся таким резким контрастом милому труженику. Чарльз продолжал ее весело уговаривать:
— Поездка туда прекрасно заполнит наш день, а вечером мы пойдем в оперетту.
Ему не приходило в голову, что Сента может не согласиться. Условившись заехать за ней на следующий день в 12 часов, он на прощание поцеловал ее, предварительно спросив: «Можно?»
Лежа в постели, Сента задумалась над предложением Чарльза. Выйти за него замуж… Быть его женой… Не значит ли это перестать испытывать ту страсть, которая является единственным, связующим их, звеном? Почему все так быстро кончается? Что будет делать Сента, если не выйдет за него замуж? Ведь Мики она тоже не любит, может быть, потому, что он никогда не заставлял ее любить себя. Он казался ей каким-то невидимым, неощутимым призраком.
* * *
На следующий день Чарльз заехал в условленный час, и они отправились к Мики.
Была прекрасная тихая погода.
— Думали ли вы о нашем разговоре?
— Я не спала всю ночь.
Чарльз обнял ее одной рукой.
— Какая вы худенькая! — В голосе его была нотка собственника.
Возлюбленного, умолявшего ее вчера у горевшего камина, больше не было. Его заменил прежний самодовольный Чарльз, весь облик которого говорил о его уверенности, что «все будет в порядке».
— Беби, зажгите мне папиросу и расскажите, какие у вас новости?
Чарльз был из тех людей, которым постоянно нужны «новости», что-нибудь, что могло бы развлечь их мысли, не требуя усилий.