Несколько раз за время выступления Робби отклонялся от основной темы, в частности, когда заговорил, как близко к сердцу принял судьбу несчастного Донти Драмма. Однако аудитория не только не заскучала, но продолжала слушать с таким же неустанным вниманием. Наконец, он снова перешел к преступлению и на экране появилось фото Николь — юной девушки в самом расцвете красоты.
Рива смотрела пресс-конференцию по телевизору. Ее измучили телефонные звонки, не прекращавшиеся всю ночь из-за пожара в магазине, который, правда, удалось довольно быстро потушить, не дав огню распространиться и все уничтожить. Вне всякого сомнения, это был поджог, наверняка устроенный черными мерзавцами, которые хотели отомстить их семье. Уоллис все еще находился в магазине, и Рива была в одиночестве.
Увидев, как ненавистный адвокат вывел на экран лицо дочери, она не выдержала и расплакалась от душевной боли и возмущения. Ее раздирали самые противоречивые чувства, и ей никак не удавалось собраться с мыслями. После телефонного звонка судьи Генри у нее так резко подскочило давление, что пришлось вызывать «скорую». А потом еще этот пожар…
Рива несколько раз переспрашивала судью Генри, не веря, что такое может быть. Могила Николь? Ее останки? Ее одежда, права, ремень и кредитка — и все это в Миссури? А разве ее тело не выбросили с моста Ред-Ривер возле Раш-Пойнт? И самое главное — разве ее убил не Донти Драмм?
— Вы все поняли правильно, миссис Пайк, — терпеливо и мягко ответил судья. — Все именно так. Мне очень жаль. Я осознаю, какое это потрясение.
Потрясение? Рива не только не могла, но и отказывалась в это верить. Она не сомкнула глаз всю ночь, практически ничего не ела и все продолжала искать ответы на мучительные вопросы, когда включила телевизор. А там в прямом эфире по Си-эн-эн показывали этого напыщенного индюка Флэка, рассуждавшего про ее дочь!
Вокруг дома дежурили репортеры, но все двери были заперты, шторы опущены, а один из кузенов Уоллиса охранял вход с 12-зарядным дробовиком. Рива устала от внимания журналистов и не желала с ними общаться. Шон Фордайс кипел от возмущения, находясь в мотеле на юге города, поскольку она отказывалась дать ему интервью. В ответ на обвинение, что уже подставил ее, он напомнил о подписанном между ними контракте. Рива предложила подать на нее в суд.
Глядя на Робби Флэка, Рива впервые подумала о том, чего раньше не допускала в принципе. Неужели Драмм действительно не убивал Николь? Неужели последние девять лет она ненавидела невиновного? Неужели она видела, как на ее глазах казнят не преступника, а того, кто не имел к убийству никакого отношения?