— Пожалуйста, не оскверняйте память моего сына новым кровопролитием. Я не хочу, чтобы Донти Драмм стал причиной расового мятежа в Слоуне. Беспорядки на улицах ничем не помогут нашему народу. Насилие порождает только насилие, и проигравшими окажемся мы сами. Пожалуйста, ступайте домой и обнимите своих матерей.
Для чернокожих Донти Драмм уже превратился в легенду. Отдавая должное мужеству его матери, все расходились по домам.
В понедельник занятия в старшей школе Слоуна так и не возобновились. Хотя положение в городе явно улучшилось, руководство школы и полиция по-прежнему испытывали тревогу. Волнения могли вновь выплеснуться на улицу и нарушить хрупкое перемирие. Белые учащиеся хотели вернуться и продолжить учебу. Большинство было шокировано и даже возмущено тем, что происходило в их городе в выходные. Но их потрясла казнь Донти не меньше, чем чернокожих одноклассников, они стремились обсудить случившееся, что-то изменить и жить дальше. В городе обсуждалось решение белых игроков из Лонгвью присоединиться к сидячей акции протеста, и это проявление солидарности расценивалось всеми как красноречивое принесение извинений. Да, была совершена ошибка, но ответственность за нее несут другие. Давайте встретимся, пожмем друг другу руки и вернемся к нормальной жизни. У большинства чернокожих учащихся мысль о продолжении насилия также не вызывала энтузиазма. Они ничем не отличались от своих белых друзей, их помыслы были заняты точно такими же проблемами, и они тоже хотели прекращения беспорядков.
Совет школы снова собрался на заседание, в котором приняли участие мэр и руководство полиции. В выступлениях о положении в городе постоянно звучало словосочетание «пороховая бочка». И среди белых, и среди черных было достаточно горячих голов, способных спровоцировать новые волнения. Продолжались анонимные звонки с угрозами насилия, если школа откроется. В конце концов было решено, что самым разумным было подождать, пока Донти Драмма не похоронят.
В девять утра в раздевалке стадиона собрались игроки команды вместе с тренерами. Собрание было закрытым. На нем присутствовали все без исключения игроки — двадцать восемь чернокожих и тринадцать белых. Идея провести встречу исходила от Седрика и Марвина Драмм, которые в свое время тоже играли за школьную команду, хотя никогда не добивались на поле таких успехов, как их брат. Встав рядом, они обратились к команде и поблагодарили белых игроков за мужество, которое те проявили, присоединившись к акции протеста футболистов Лонгвью. Они восторженно и очень эмоционально вспоминали своего брата и сказали, что Донти никогда бы не одобрил раскола. Футбольная команда была гордостью города, и, если ей удастся обрести единство, это станет примером для всех. Братья призвали игроков снова стать единым целым.