Зеленые нитевидные водоросли покрывали мокрые стены. Мелкие крабы шурша убегали при нашем приближении. На дне залитых черной водой трюмов мерцали фиолетовые иглы ежей.
Годы не сумели окончательно разрушить корпус. Палуба сохранилась, борт, правда, во многих местах разошелся, но надстройка в средней части судна была цела. Над ней торчали изогнутые остатки мачт и трубы.
Аркадий карабкался с одной балки на другую, лазал по трапам, заглядывая в каждый люк.
— Где тут шлюпочная палуба? — спросил он.
— Мы на ней.
Белов сидел на корточках и скоблил угол между двумя балками. Они соединялись треугольной кницей. Перочинным ножом Белов отделял пластинку за пластинкой гнилое железо.
Я уже понял тщету поисков. Зимние штормы вымыли из корабельных кают все. То, что не было унесено волнами, скрывалось теперь под грудой обрушившегося в трюмы железа или лежало на дне бухты под многометровым слоем песка.
— Что вы делаете? — спросил Аркадий.
Инспектор вытер тыльной стороной ладони потный лоб.
— Помогите мне.
Мы присели рядом и стали расчищать углубление. Наконец из-под ржавчины блеснуло железо.
Наши ладони были перепачканы коричневой пылью, пальцы кровоточили.
— Что мы делаем? Вы можете сказать или нет? — взорвался Аркадий.
Угол был расчищен, заклепки, которыми соединялись балки, обнажены.
— Это не «Минин», — сказал Белов. — Это «Аян». — Он печально усмехнулся.
Воцарилась тишина, великолепная тишина, которая всегда сопутствует неудаче. Слышны были только бормотание волн и тоскливые крики бакланов.
— Из чего вы это взяли? На судне нет ни одной надписи, — спросил Аркадий.
— Вот. — Белов погладил ладонью очищенные от ржавчины заклепки. — В 1909 году фирма Ланц перешла на крепление палубного бимса со шпангоутом с помощью кницы и восьми заклепок вместо шести, как это делалось ранее. «Минин» был построен в девятьсот шестом году, «Аян» заложен в девятьсот девятом… Здесь восемь заклепок.
Аркадий слушал Белова, хмурясь и кивая в такт его словам.
— Значит, это «Аян», — сказал он и захохотал. — Значит, это «Аян»! Ура!
С берега уже раздавались автомобильные гудки.
Назад мы ехали той же дорогой. Машина мчалась по ломкой, стеклянной воде ручья. Обезумевшие форели выскакивали из-под колес. Аркадий держался рукой за мое колено и счастливо улыбался.
— Ты понимаешь, — кричал он мне в ухо, — я струхнул. Как только увидел этот пароход, струхнул: в нем бы нам ничего не найти. Не найти — слышишь? А так есть еще шанс!.. Может быть, там, у Двух Братьев, до сих пор лежит «Минин»? Лежит спокойно на дне и ждет нас!