– Ну, да, сэр. И мне очень хочется, чтобы у меня была такая черепаха.
– Ты ее не получишь. Пора тебе поучиться не тратить деньги на пустяки. Неважно, большие это деньги или маленькие. К тому же ты можешь сам найти сколько угодно черепах.
– Я никогда в жизни не находил черепах, – упорствовал Пенрод. – Только один раз, на пикнике, когда ты меня заставил посадить ее обратно в ручей. Папа, – теперь его голос зазвучал настойчивее, – дай мне, пожалуйста, семнадцать центов.
– Нет.
– Папа, это самая лучшая черепаха…
– Довольно! Тебе не нужна черепаха! Зачем, скажи на милость, тебе понадобилась черепаха? Лично мне не улыбается держать ее в доме. Я не позволю…
– Она может спать в конюшне, – уговаривал Пенрод, – я устрою ей там место. Она не будет тебе доставлять никаких хлопот, папа!
Мистер Скофилд повысил голос:
– Ты разве не слышал, что я тебе сказал? Я не разрешаю тебе покупать черепаху!
– Папа, – теперь Пенрод говорил вымогающе-плаксивым тоном, – прошу тебя, дай мне семнадцать центов! Это ведь все, что я у тебя прошу. Ну, неужели ты не можешь дать мне семнадцать центов?
– Нет!
– Па-а-апа!
– Нет!
– Па-а-апа!
– Ты что, не слышишь, что я говорю?
– Ну, пожалуйста, папа, прошу тебя, пожалуйста!
Мистер Скофилд посмотрел на жену и поймал ее озабоченный взгляд.
– Что это с ним?
Прежде чем миссис Скофилд успела высказать свою точку зрения, Пенрод снова начал действовать. Он издал вопль и впал в настоящий транс.
– Па-а-апа! – завопил он. – Мне нужна эта черепаха! Мне нужны семнадцать центов! Тебе ничего не стоит разрешить мне держать эту черепаху! Ты просто не хочешь, чтобы я весело проводил время с ней! Не хочешь! Папа! О, па-а-апа! Пожалуйста! Я прошу тебя! Пожалуйста!
Мистер Скофилд бросился к сыну. Он ухватил его за плечи и таким образом пресек дальнейшее развитие тирады. Не мог же Пенрод продолжать ее в столь рабском положении. Ведь все, что он говорил – было не что иное, как плод импульсивного творческого порыва. Подобные сцены рождаются в импровизации, природа которой не совместима с насилием.
Отец основательно потряс его.
– Клянусь, он заразился!
С этими словами он подтолкнул Пенрода к двери и мрачным голосом приказал миссис Скофилд отворить ее. Та исполнила приказ, и лицо ее в этот момент было полно печали. Дверь эта вела в унылый и темный чулан, где ничто не располагало к веселому времяпрепровождению.
– Будешь сидеть здесь, пока не опомнишься! – сказал мистер Скофилд и закрыл дверь в эту обитель скорби. Потом он повернулся к жене: – Клянусь, нам надо сразу же отучить его от этого! Иначе он нас доведет, как Рональд бедного Генри!