Подлечив себя, я терпеливо занялся остальными ранеными хлорианцами, приобретя себе репутацию Божественного Лекаря. С недоверием и страхом наблюдая, как рана на плече затягивается, Котан стал быстро бормотать охранные молитвы, но, заметив мой раздраженный взгляд, умолк, с опаской жуя корни желтого дерева, что очищали кровь от яда. Как бы Кон Рат не пытался его убедить, что лесные зурбы не используют яды для наконечников, дабы самим не отравится при поедании трупов, караванщик остался при своем мнении. Он и слышать не желал, что ядами пользуются исключительно цивилизованные племена.
Когда я закончил с его плечом, то не поверил глазам, Котан вернул мне мою оплату в металле, которым я расплатился с ним за путешествие до столицы.
– Это дар твоему божеству! Воистину он силен, если даже его слуга может творить чудеса.
Отказываться от добровольного пожертвования было нехорошо, так как я мог смертельно обидеть его, поэтому я, как ни в чем, ни бывало, принял полоски металла и, спрятал в нагрудный карман одежды, как и положено, в таких случаях, не забыв поблагодарить за щедрость.
– Благодарю месье Котан. Мое божество останется довольным и явит еще много чудес.
– Нам сейчас любые чудеса пригодятся, – согласился караванщик, с опаской ворочая плечом. – Проклятые дикари ранили пять ездовых вормов, теперь придется сделать привал на целые сутки, чтобы подлатать их шкуры. Как бы мне не хотелось задерживаться тут, будучи всего в четверти льега от города, я вынужден дать им время на восстановление. Месье Кон Рат, что с вашими воинами? Они вели себя как беременные ворканы страдающие расстройством желудка…
Кон побелев от гнева, хотел, было выкрикнуть ответное оскорбление, но высоко над нами раздался протяжный вопль, который множественным эхом повторился со всех сторон.
– Зурбов легко обратить в бегство, но они всегда возвращаются и в куда большем количестве, – вместо обидных слов проворчал Кон, перебирая бусы на шее. – Не нужно пустых оскорблений, месье Котан. Приберегите их для дикарей, когда они начнут пожирать Ваши потроха.
Котан презрительно фыркнул и присоединился к дивеям-загонщикам спускающих вниз последних хопперов, дергающих в воздухе длинными лапами. Кон Рат убрав руку от рукояти ножа, закинул духовое ружье за плечо и зашагал к солдатам прислушивающихся к перепалке двух благородных вождей. Оставшись в одиночестве, я извлек из-под одежды заветный медальон-шапур, ощущая возвращения спокойствия и уверенности. Вот только… мне показалось или он и вправду стал горячим? Обычно он всегда ледяной даже в самый жаркий из дней.