— Боб, поехали обратно… — Дженна рухнула на заднее сиденье, как будто у нее в сумочке лежал не футляр с украшениями, а несколько среднего размера свинцовых пластин.
В пять тридцать должны звонить из «Эм-ди-эм софт» насчет переноса переговоров. Нужно обязательно успеть.
О том, что сегодня как-то обошлась без ланча (закрутилась, было недосуг, забыла), Дженна вспомнила, когда стала собираться домой — у нее сильно закружилась голова, и как под дых ударил жесткий приступ тошноты.
В такие моменты — увы, они были не очень редки — Дженну начинала мучить совесть. Чего она только с собой ни делала, как ни измывалась над своим телом — а оно служило ей верой и правдой, лишь иногда напоминая о своих потребностях и недовольстве такими вот штучками.
Придется обойтись без жареной картошки на ужин. Дженна никогда не ощущала необходимости контролировать вес, о диетах знала только то, что они есть и, похоже, разные, а вот картошку фри очень любила… Но это было бы уже издевательством над организмом. Чувство справедливости у нее было еще живо, поэтому она пообещала себе много молока и что-нибудь нежное, вроде отварной телятины…
Желудок против ожиданий на эту мысль отреагировал не благостью, а острым приступом боли.
— Ладно, овсянки… — простонала Дженна. Хорошо бы еще дойти до машины…
— Дженна, с тобой все нормально? — В дверях кабинета стоял Морган.
Дженна знала, что у него в портфеле лежит футляр с драгоценностями для Хелены. Он сказал ей: «Большое-пребольшое спасибо, Дженна», — но даже не посмотрел, что она выбрала. Эта невнимательность ее подкосила. Конечно, она знала, что выполнила задание безупречно, но можно было бы как-нибудь по-человечески…
— Да, конечно, мистер Фримен, — как могла, бодро отрапортовала Дженна.
— Ты бледная, — констатировал Морган.
— Да? — почти натурально удивилась она. — Может быть, освещение такое…
— Дженна, что за глупости, на тебе же лица нет!
— Немного дурно, и все. Ничего серьезного. Сейчас пройдет.
— Может быть, вызвать врача?
— Нет, не стоит, — усмехнулась Дженна. — Я поеду домой.
— Не пущу. — Морган выглядел всерьез обеспокоенным. Сгладил улыбкой резкость последней фразы: — Я понимаю, что это не мое дело, но волнуюсь за тебя. Ты же у меня самый ценный работник.
Дженна не знала, смеяться ей или плакать от такого признания. Ладно, плакать в любом случае нельзя. Она улыбнулась уголками рта:
— Со мной, правда, все в порядке, мистер Фримен. И будет, только лучше.
— Может, тебе взять выходной? Отдохнешь, отоспишься…
— Вы же только что сказали, что я незаменима! — Дженна продолжила собирать в папку бумаги, которые нужно будет просмотреть и перепроверить к завтрашнему дню: протокол предыдущего заседания глав секторов и черновик нового проекта.