Когда Кэт исполнилось одиннадцать лет, Мелисса робко намекнула ей, что, если бы у нее и вправду было больное сердце, она не гоняла бы как сумасшедшая на велосипеде, и не соревновалась бы с мальчишками в лазании по деревьям на скорость, и не бегала бы быстрее всех в классе, и вообще хватит, потому что это уже комично, потому что маленькая неугомонная Кэт в образе тети Долорес — это чересчур!
— Ладно, выкладывай, а то доведешь меня до крайних мер, — предупредила Кэт. — Я недавно посмотрела очень познавательный фильм про то, как сотрудники спецслужб добывают информацию из своих клиентов.
— Стоп-стоп-стоп! Если тебе хочется причинить мне боль, вовсе не обязательно выискивать для этого какой-то изощренный предлог! К тому же Лисси за меня заступится, правда, Лисси?
— Ну конечно, заступлюсь. Если ты мне все расскажешь.
— Боже, это заговор?!
— Нет, это мы, твои ближайшие подруги! — гордо провозгласила Кэт. — Так что не тяни, признайся нам. Ты втюрилась?
— Что-о?! — в один голос выдохнули Мелисса и Дженна.
— Ты выглядишь как человек, который либо растратил крупную сумму из чужих денег, либо влюбился не в того, в кого надо, — продолжала Кэт. — В то, что ты могла что-то там растратить, я, зная твою ответственность и совестливость, не верю, ты уж прости. Значит, остается разбитое сердце. Я права?
— Не совсем, — уклончиво ответила Дженна.
Мелисса и Кэт сверлили ее взглядами. Кажется, Кэт вот-вот обидится. Обижаться тихо она не умеет, будет скандал, так что лучше предотвратить катастрофу. В конце концов, они и правда ее самые близкие подруги.
— Сердца мне никто не разбивал, — вздохнула Дженна, — но, похоже, я действительно влюбилась не в того человека. Долго-долго пудрила себе мозги на эту тему, а теперь — все, не хочу так больше жить!
— Тихо, Джен, давай все по порядку… — Мелисса погладила ее по руке, а потом не сдержалась и обняла.
Дженна тоже не сдержалась и разревелась. Как ни крути, а приход подруг отвлек ее именно от этого занятия.
— Ох, Дженни… — Кэт всегда терялась, когда видела чьи-то слезы, и, как ни странно, часто начинала плакать сама. Дженна подозревала, что это оттого, что внутри нее сидит страшная боль — тяжелое детство, ужасные отношения с родителями и все такое — и каждый раз чужие слезы действуют на Кэт, как спусковой механизм. — Ну что ты, не надо, все образуется…
Плачущему человеку достаточно сказать «все образуется» или еще лучше «не плачь», чтобы всхлипы перешли в рыдания. Практика подтверждает это на девяносто пять процентов, но все почему-то продолжают утешать именно так.