— Дженна, будь добра, зайди на минуточку.
— Так и сказал?! — Глаза Кэт были полны влажного восторга. — Боже…
Дженна кивнула. Медленно и осторожно, чтобы от переполнявших ее чувств не взлететь в воздух, как воздушный шарик.
— И что ты будешь делать? — поинтересовалась Мелисса.
С тех пор как у Дженны обнаружились видимые трудности в жизни, подруги стали частыми гостьями у нее дома. Казалось, они твердо решили не оставлять ее без присмотра ни на минуту. Чтобы держать руку на пульсе событий, чтобы не дать ей наделать глупостей и просто так, из женского сочувствующего любопытства.
— Как что?! Что должна, то и буду. Собирать чемоданы, готовить документы и презентацию, подберу рабочую группу рекламщиков, чтобы помогли все грамотно представить…
— Я не об этом. Там, в поездке?
— Лисси, ну что за вопрос? Командировка — это тоже работа, только в другом месте. Что Морган попросит, то и буду делать.
— Ну не скажи! — вмешалась Кэт. — Путешествие, оно и есть путешествие. Романтика там, привычная обстановка где-то далеко, можно хорошенько отдохнуть и пересмотреть некоторые принципы…
— К чему ты клонишь, мой беспринципный друг? — Дженна, конечно, уже догадывалась к чему.
— К тому, что это твой звездный шанс! — торжественно провозгласила Кэт.
— Кэт, у меня не может быть звездного шанса. Я не звезда.
— Ты, прости меня, дура, если так говоришь, — искренне обиделась Кэт, как если бы Дженна преуменьшила ее личные достоинства.
— Поддерживаю Кэт, — добавила Мелисса. — С таким настроем ты, подруга, и, правда, далеко не уйдешь. Самое то, что надо, чтобы загубить все начинания в жизни и отмахнуться от любого подарка судьбы. — Она рывком поставила Дженну на ноги — явно набралась от Кэт — и подтолкнула ее к зеркалу. — Ты только посмотри на себя. У тебя голливудская внешность, ты не уступишь многим из тех, кто в вечерних нарядах щеголяет на «Оскаре». Ты впервые стала одеваться, как женщина, а не как офисное растение. И что? Что стало с твоей уверенностью в себе? Или ты совсем-совсем не хочешь быть счастливой? Я смотрю на тебя, и мне кажется, что, даже если бы Морган Фримен вот сейчас подъехал с букетом белых роз и пылкой просьбой провести с ним остаток жизни, ты бы сказала; «Ах, я недостойна, ах, это неправильно, ах, этого не может быть, ах, он все равно не для меня», — и осталась бы в гордом одиночестве. Только это неправильное выражение. Одиночество бывает несчастным, пустым, обиженным, но никак не гордым. Это ложь, и хватит пудрить себе мозги.
Дженне оставалось только хлопать ресницами и хватать воздух ртом. Мелиссу прорвало. Это значит, что момент критический.