Нерожденный (Контровский) - страница 39

При таком раскладе шансов у бриттов не было, но Филипс остался невозмутим, как и положено морякам флота Его Величества. Он поднял сигнал «Ринауну» «Возвращайтесь в Сингапур. Желаю удачи» и принял бой, имея два повреждённых линкора против восьми японских. Вернее, против шести – «Конго» и «Харуна», набирая ход, устремились в погоню за «Ринауном», – но и такое соотношении сил было безнадёжным, тем более что за спинами японских дредноутов подпрыгивали на волнах (словно от нетерпения) дивизионы эсминцев, готовившихся к атаке.

Японский линкор «Мутцу»

Филипс принял бой, и сражался ещё более двух часов, пока оба его линкора, горящие и разбитые тяжёлыми снарядами, не были потоплены японскими торпедами. Погибая, англы захватили с собой врага: один из последних выстрелов «Нельсона» оказался «золотым». 406-мм снаряд, пущенный наудачу (дальномерные посты флагмана Восточного флота были выведены из строя), попал в артиллерийский погреб «Мутцу», и японский линкор развалился на куски. А через несколько минут адмирал Филипс был убит осколком японского снаряда.

Не ушёл от судьбы и «Ринаун» – два японских линейных и четыре тяжёлых крейсера повисли на нём, как собаки на загнанном волке. «Ринаун» огрызался до конца, отплёвываясь пятнадцатидюймовыми снарядами, и был добит японскими торпедоносцами, слетевшимися голодным вороньём на поле битвы. Наверно, кэптену Дэниелу, погибшему на мостике своего корабля, легче бы было умирать, если бы он знал, что «Конго», в который «Ринаун» в ходе боя всадил семь 381-мм снарядов, тоже ушёл на дно – у берегов Индокитая поврежденный японский линейный крейсер попал в сильный шторм и затонул.

Из всей эскадры адмирала Филипса в Сингапур вернулся (не считая искалеченный «Индомитебл» с эскортом) только эсминец «Вампир», принёсший весть о гибели Восточного флота и его командующего.

Капитан 1-го ранга Беранже оторвался от созерцания заоконного пейзажа – город напоминал растревоженный муравейник, – и рассеянно посмотрел на молоденькую малайку-горничную. Девушка уже закончила уборку, но уходить не спешила: стояла и сосредоточено стирала с прикроватной тумбочки несуществующую пыль. Чего она ждала, Беранже отлично знал: миловидная горничная уже не раз оказывала ему некоторые дополнительные услуги (разумеется, за отдельную плату, к вящему удовольствию договорившихся сторон). Однако сейчас бравый моряк не был склонен предаться скоропалительной любви: двадцать минут назад в гостиницу прибежал запыхавшийся матрос-рассыльный и доложил, глотая слова, что контр-адмирал Терро ждёт господина капитана на борту «Ламотт-Пике». Несмотря на войну, полыхавшую уже два месяца, адмирал либерально относился к своим офицерам, позволяя им кое-какие вольности в соответствии с принципом «Жизнь коротка – не стоит пренебрегать её радостями (если, конечно, они её кардинально не укорачивают)». Терро не возражал против того, что командир крейсера периодически ночует в береговой гостинице, оставляя корабль на попечение старпома, но если уж дело дошло до срочного вызова… A la guerre comme a la guerre