. Отпечаток этого подхода лежит и на материалах уже упоминавшегося совещания 1933 г. по вопросу о крестьянских войнах
[231].
В 40–50-х годах эти пагубные тенденции получили дальнейшее развитие и, конечно, не могли не оказать сдерживающего влияния на научную мысль. Тем не менее работы о второй крестьянской войне А. А. Новосельского, Н. С. Чаева, К. И. Стецюк, В. Дидиченко, А. И. Юхта, А. Н. Гулиева и др. продвинули изучение данной темы вперед: внимательнее были исследованы истоки и предвестники восстания; категории крестьян, посадского и прочего угнетенного и эксплуатируемого люда, поднявшегося на борьбу; социальные устремления восставших, связи и взаимовлияния между различными очагами движения и т. п.[232].
В 1956 г. после решений XX съезда жесткий идеологический контроль за деятельностью историков значительно ослаб, границы их творчества расширились. Однако довольно скоро этот импульс пошел на спад, короткая оттепель закончилась, и крепкая административно-бюрократическая узда вновь сковала историческую науку. В годы застоя, как и во время сталинщины, для историков существовала некая черта, негласный предел дозволенности, выходить за который было противопоказано. И хотя историки-«феодалы» оказались в несравненно лучшем положении, чем их коллеги, занимающиеся советским периодом, им тоже приходилось решать свои научные проблемы в строгом соответствии с директивными положениями и указаниями сверху и обходить стороной целый ряд «нежелательных» вопросов и тем. Правда, для историографии феодальной эпохи менее характерен облегченный тип работ, где авторы, предельно упрощая свою задачу и технологию их подготовки, прежде всего ориентировались на решения партийных съездов, пленумов, постановлений, подбирали подходящие цитаты классиков марксизма-ленинизма и руководителей партии и правительства. «Доперестроечные» труды по отечественной истории феодальной эпохи, в том числе по крестьянским войнам, скорее грешат иным: иллюстративностью, неразмышляющей описательностью, количественными, но не качественными обобщениями.
Однако ошибается тот, кто будет искать в этой науке только прорехи, провалы и недостатки, даже если станет списывать их за счет времени. Да, время ущемляло ученых и подчас очень сильно. Да, им многое не позволялось. Но все равно то хорошее и важное, что было сделано вчера, сегодня было бы несправедливо сбрасывать со счетов. А сделано было много. Достаточно сказать о сформировавшейся тогда солидной советской школе, результатам работы которой явились и сейчас не утратившие своей ценности исследования, школе, подготовившей целую плеяду ученых, полных желания показать в нашем давнем прошлом наиболее существенное, осевое, сокровенное.