Четыре разведчика вошли прямо в кают-компанию, где свободные от вахты матросы и офицеры — в который уже раз! — смотрели «Большой вальс». Картину прервали, зажгли свет. Тут уж было не до кино!
Савельев рассказывал скупо, слишком скупо, я бы сказал, и слушателям приходилось дополнять его суховатый доклад своим воображением.
В пехоте «четверку» Савельева пополнили еще несколькими разведчиками, в том числе к нему пришел старшина Минаев. Это был человек лет тридцати пяти, в прошлом — преподаватель немецкого языка в вузе. Он прекрасно говорил по-немецки. В ночную операцию Минаев вышел в форме фашистского офицера. Грудь его украшали немецкие кресты и медали.
Обойдя кукурузными и подсолнечными полями передовые части противника, разведчики подошли к заранее намеченной высотке. На ней и расположился корректировочный пост; стрелки окопались, заняли круговую оборону.
Минаев ушел в лес, откуда слышался гул моторов. Вернулся он, приведя с собой пьяного гитлеровца, шофера. Отважный разведчик бродил по лагерю, где заправляли танки и бронемашины, видел их экипажи, сидевшие группками под кустами, слышал почтительный доклад какому-то господину оберсту. Минаеву пришла было в голову мысль — захватить столь заманчивую дичь, как гитлеровский оберст, но он тут же вспомнил наказ своего начальника: не увлекаться, помнить, что от вас зависит успех всего дела. Несколько раз старшине приходилось вскидывать руку в фашистском приветствии и провозглашать «хайль Гитлер». Уходя, он прихватил с собой пьяного шофера.
Савельев, выслушав старшину, уточнил координаты цели, а получив с «Железнякова» сигнал «Восьмерка» (что означало — «батарея готова к бою»), немедленно подал команду «Залп!», которую с таким нетерпением ждали на корабле.
Савельев оживился. Его глаза сверкали, когда он рассказывал о результатах залпов монитора, о взрыве склада боеприпасов и цистерн с бензином, о мечущихся в огне фашистах. Он коротко рассказал о том, как немцы обнаружили корпост и Минаев в ответ на команду: «Хальт! Кто идет?» — не растерявшись, ответил на чистейшем немецком языке: «Обер-лейтенант Кунц. И не смей орать ты, собако-свинья!» (Фамилию обер-лейтенанта он случайно подслушал в немецком лагере.) «Обер-лейтенант Кунц ко мне, остальные — на месте!», — последовала команда. Минаев вышел вперед и встретился с гитлеровцем. Тот осветил его фонарем, о чем-то спросил. Автоматные очереди разведчиков уничтожили гитлеровцев. Разведчики ворвались в лес, где еще недавно располагался танковый лагерь противника — и при первых лучах утреннего солнца увидели «работу» орудий «Железнякова».