Практически все из них старались найти объяснение в проверке технических деталей. Они подробно изучили все приказы, отданные в ходе битвы и события, последовавшие за этими приказами. Они использовали все методы анализа, сделав самые разные выводы — от разумных до абсурдных. Но все их исследования, на самом деле, касались только военной стороны битвы. Едва ли хоть один из них подумал о человеческой стороне вопроса. Но, как я покажу, именно человеческий, а не военный фактор подвел немцев в этот критический момент. [25]
Я оставил машину где-то в трех милях к востоку от Альбера и пошел пешком по дороге, готовый в случае любой опасности спрыгнуть в лабиринт траншей. На самом деле, никакими опасностями тут, похоже, не пахло. Со стороны трудно было даже себе представить, что сражение было в самом разгаре. Снаряды разрывались редко и как бы от случая к случаю. На британской стороне вообще не было признаков жизни. Внезапно я увидел нечто поразительное — случай, имевший огромное значение. В нескольких сотнях ярдов от меня немецкая рота маршировала к передовой. Немного справа от дороги стояло несколько бараков. Как только немцы дошли до них, все как один, они бросили строй и помчались к этим жалким домикам! Я видел, как стояли их офицеры, дико ругаясь, приказывая им вернуться в строй, но никто из солдат не слушался. Один офицер даже вытащил револьвер и угрожал пристрелить самого близко стоявшего к нему солдата, если он не вернется в строй, но и это никак не помогало. Когда я дошел до этого места, я увидел, что в одном из бараков была столовая, и солдаты без всяких угрызений совести буквально набросились на ее содержимое. В первый раз за всю войну я столкнулся с таким проявлением неподчинения в немецкой армии, и мне это показалось очень важным.
Но история еще не закончилась. Солдаты проходили мимо меня, груженые разного рода «сувенирами», собранными ими в ближнем британском тылу. В основном это была еда, но некоторые тащили с собой такие диковинки, как латунные краны! Когда я добрался до Альбера, то увидел еще более странные сцены. Солдаты носились по улицам пьяные в стельку, обливая себя и свою форму вином из бочек, которые выкатывали из кабачков на улицы. Другие искали добычу в брошенных домах, и сотни пытались прорваться в армейские столовые Экспедиционного корпуса возле вокзала. Стоило мне взглянуть на них, как я понял причину остановки наступления. Потому что по их погонам я сообразил, что это были солдаты и полки, которые должны были продолжать наступление — и, по мнению Генерального штаба, они должны были быть уже на полпути к Амьену!