Последнее признание мог бы и при себе оставить.
Больше Толик ничего не сказал, но взялся за топор. О помощи не просил и вообще словно не замечал Далматова. Толик выбирал полено, устанавливал его на широком, обледенелом колуне и бил. Топор он держал так, что сразу становилось видно – ему не впервой. Хрустела древесина. Разлетались половинки полена, и Толик наклонялся, подымал, отряхивал от снега и устанавливал на деревянную плаху.
– Зойка – тварь, – сказал он, опуская топор на очередное поленце. Лезвие увязло в сучковатой древесине, и Толику пришлось выдирать его, придерживая полено ногой. – Ты не смотри, что дура. Тварь она. Мелкая. Хитрая и жадная.
Перехват. Замах.
– И опасная.
Удар.
– По-моему, на сегодня хватит. – Толик вытер клинок о рукав. – А Зойки ты поберегись.
Зойка-сойка-зайка. Еще один удивительный зверек местного зоопарка. Она заняла ту же комнату, в которой обитала Викуша. Случайность?
И незапертая дверь, оставленная словно нарочно приоткрытой. Приглашение? Почему бы и нет. Далматов заглянул. Комната была пуста.
Комната не изменилась.
Тряпичные занавесочки на окнах. Викуша добыла их с чердака и, вычистив снегом, повесила.
– От солнца, – сказала она, будто оправдываясь. Но солгала – солнце в эти окна заглядывало редко, не пробивалось оно сквозь толстую наледь. А занавески висели. И розовый меховой кролик появился на столе. Тот самый? Или Зоя привезла собственного?
Чемодан – ее. И тоже открыт. Пуст почти. Майки. Маечки. Трусики. Обыкновенные. Хлопковые. На плотной резинке. И ни кружев, ни вышивки, ни даже рисунка. Функциональная простота, и, судя по лейблу, не из дешевых.
Пара лыжных костюмов. Свитера. Носки. Перчатки. Косметичка. Милые женские мелочи, в которых Далматов мало что смыслит. Документы в пластиковом непромокаемом пакете. Швейцарский нож. Обойма от «ТТ».
Спички. Очаровательный набор юной блондинки. Особенно обойма хороша.
Заскрипели половицы. Далматов успел убрать вещи в чемодан и даже сделать вид, будто только-только заглянул в комнату.
И Зоя поверила. Ну или сделала вид, что верит.
– При-и-ветик! – прощебетала она. – А ты в гости, да? Заходи. Садись! Ну сюда. Или туда. Или еще куда-нибудь. Здесь все такое пыльное! Прям как в дядюшкином магазине! Ты не представляешь, какой там кошмар! Я ему говорю: дядя, продай это старье и открой нормальный магазин. Ну брендовый чтобы. А он мне, что я дура и ничего не понимаю…
Она обошла комнатушку, поправила занавески, смахнула соринку со стола и остановилась перед шкафом, словно заслоняя его от Далматова.
В шкаф он заглянуть не успел.