– Так вот, барон, я предлагаю вам службу, куда более благородную, нежели роль почтальона в столь дивных переговорах. Вы беспокоитесь о Франции, полагаете, что ей нужен король. Я не спорю. Более того, я всецело поддерживаю это мнение. Но это должен быть новый Карл Великий, который, пройдя школу страданий, через бесконечные испытания обретет истинное право на трон.
– Вы говорите о Людовике XVII?
– Да, о нем. О мальчике, которого необходимо спасти и подготовить к тягчайшему и в то же время почетнейшему из земных венцов – короне христианнейшего короля!
Не зная Талейрана, будь я лишь храбрым, удачливым капитаном пикардийских шевальжеров, выброшенным революцией из родной страны, я бы, пожалуй, вскричал: «Я к вашим услугам, месье!» – и предложил свою шпагу и жизнь для достижения святой цели.
Но у меня не было и тени сомнения, что высоким словам министра грош цена. Осталось понять, чего он на самом деле добивается. Одно было ясно – Талейран заинтересован отыскать дофина и даже посадить его на престол. Возможно, чтобы стать при нем новым Ришелье. Но как-то слишком мелко. Скорее, это лишь крохотная часть куда более далеко идущего плана.
Чтобы понять, какого именно, мне нужно, чтобы хитроумный интриган верил: перед ним храбрый, но простодушный барон де Вержен, совершенно не вовремя хватающийся за оружие, но иногда находящий выход из безнадежных, казалось бы, ситуаций.
– Вы зовете меня на службу Метатрону? – точно догадываясь, тихо поинтересовался я.
– Нет, я предлагаю тебе стать частью Метатрона. Частью Божьего перста, который очень скоро будет направлять страны и народы. Который упразднит нелепые вековые распри, мелочную суету вельмож и банкиров. И поверьте, месье де Вержен, такое предложение делается лишь раз в жизни.
Я склонил голову:
– Божий замысел для меня закон.
* * *
Лиса не было довольно долго. За все прошедшие века существования деревни у жителей сложилась незамысловатая, однако действенная традиция – встречать проходящие мимо войска… посреди реки. На всякий случай, жители садились в лодки, брали с собой жен, сестер и дочерей, грузили самое ценное и отплывали подальше, ожидая, чем закончится дело: пронесет или придется идти на поклон.
На этот раз избежать знакомства не удалось. Убедившись, что селяне не желают слышать уговоров, Лис одним выстрелом сбил широкополую фетровую шляпу с какого-то важного на вид рыболова, вероятно старосты, а вторым – раздробил древко весла. Покончив с этим, он принялся, безмятежно насвистывая себе под нос, перезаряжать оружие. Эта сцена была столь красноречива, что селяне, повздыхав, сочли за лучшее вернуться к покинутым очагам. Узнав, что всех-то бед – отремонтировать сломавшуюся ось, да еще за плату, жители деревушки тут же воспряли духом, снабдили гостя свежей рыбой и молодым вином, прося не держать на них зла за неучтивость. И лишь когда Рейнар объяснил, что идти следует к развилке, а карета стоит под одиноким деревом, староста с нескрываемым смятением посмотрел на кузнеца. И тот, немалых размеров детина с трехцветной кокардой на груди, мелко перекрестился.