– Слава Господу, – шептал он, – вот и последний день в море. – Наполеон был как-то по-особенному бледен. В нем кипела готовность к великому свершению, быть может, подвигу всей его жизни. – Скоро, уже очень скоро, – шептал он, и утренний бриз развевал его длинные черные волосы.
Главнокомандующий повернулся к адмиралу Брюйе:
– Следует послать один из фрегатов в порт Александрии и требовать у местных властей права беспрепятственной высадки под угрозой бомбардировки.
– А если египтяне не согласятся? – с сомнением в голосе спросил командующий флотом.
– Я думал об этом. Вероятно, не согласятся, но, скорее всего, и не сразу откажут. Начнут обдумывать, взвешивать, посылать гонцов за подмогой, а мы в этот момент высадим десант вот здесь. – Он развернул карту и указал точку вблизи города на побережье. – И пока местный бей не примет решения, что предпринять, мои гренадеры уже ворвутся в город. А дальше….
– Корабли! – закричал марсовый с грот-мачты флагмана. – На горизонте прямо по курсу корабли! Английские вымпелы: один, два, три… десять. Их там целый флот!
И если в этот миг Господь отвернется от меня, Он пропустит много интересного.
Чезаре Борджиа
Словно предчувствуя недоброе, чайка, сидевшая на планшире капитанского мостика, расправила крылья и взмыла в рассветное небо. Оттуда, из горних высей, ей и ее подругам было куда безопаснее наблюдать за тем, что сейчас должно было начаться. Если верить старой морской легенде, в чаек вселяются души погибших моряков. Сегодня это горластое братство могло ожидать огромного пополнения. Эскадры сближались, и с каждым мигом становилось все понятнее, что сражения не избежать.
Выворачивая душу, надсадно завизжали боцманские дудки, и сигнальщики быстро, но без суеты начали поднимать обусловленные в секретном приказе флаги, передавая распоряжения адмирала. Руководивший флотом вторжения Франсуа-Поль Брюйе не был новичком в своем деле и не впервые сталкивался в бою с англичанами. Он снискал добрую славу дельного боевого офицера и был подле Бонапарта еще в Итальянскую кампанию, умело командуя французскими кораблями.
Храбрый флотоводец отчетливо понимал, что ситуация для него складывается – просто дрянь. Слабоуправляемая, подпираемая сзади массой неповоротливых транспортов, французская армада сейчас двигалась, с трудом ловя ветер, не имея реальной возможности для организованного маневра. Англичане шли от берега, подгоняемые утренним бризом, словно по заказу щедро наполнявшим паруса британских линейных кораблей. В подзорную трубу Брюйе уже сосчитал их – четырнадцать штук, на один больше, чем у него. Правда, «Ориентал» несет сто двадцать пушек, а вражеские корабли, судя по размерам, не более семидесяти пяти. Но малая подвижность эскадры может свести на нет это преимущество.