Всем был хорош этот план. Неудивительно, что Бонапарту он пришел в голову за двое суток до сражения. И теперь, если бы препирающиеся между собой, кому начинать обходной маневр, беи смогли заглянуть на противоположные склоны пригорков, они бы увидели солдат маленького гасконца Жана Ланна, затаскивающих канатами орудия на гребни холмов. Сам Храбрейший из храбрых, в ярко расшитом генеральском мундире, с неизменной виргинской сигарой в зубах и стеком в руке, время от времени насмешками подгонял взопревших бойцов и самолично хватался за лямку. От этого у силачей-гренадеров немедля перехватывало первое дыхание и открывалось второе.
А когда с этим было покончено, вдали, вне прямой видимости французского войска, из распадка между холмами, точно змея из норы, высунулась голова каравана. Груженные мешками верблюды выступали чинно и неспешно, будто и не содрогалась рядом земля от залпов и слитного грохота копыт. Кто-то из мамелюков заметил неведомо откуда взявшихся груженых верблюдов и мулов и скомандовал длинному, точно жердь, караван-баши остановиться.
Не тут-то было! Оценив неожиданное опасное соседство, тот заорал, замахал руками, заставляя корабли пустыни резко изменить курс. Задумчивые, как античные философы, дромадеры начали совершать маневр, всем своим видом давая понять, что в глубине души они совершенно не согласны с людским произволом. Раздались выстрелы. Пущенная чьей-то ловкой рукой пуля ударила в один из мешков, и из дыры на землю посыпались золотым дождем монеты. Не обращая внимания на потери, караванщик гнал испуганных животных обратно в распадок. А вслед ему, уже не слыша команд, неслась лавина всадников в ярких тюрбанах, вращая над головой саблями, точно пропеллерами, видимо надеясь этим ускорить погоню.
– Маманя дорогая! – Лис вскочил в седло арабчака. – Неужто вас в медресе не учат, что брать чужое фатально для здоровья?
Между тем толпа преследователей уже втянулась в ложбину между холмов и не остановилась даже тогда, когда над их головами взвыли сигнальные рожки, приказывая батареям открыть огонь. Лишь залпы картечи в упор заставили одуматься тех, кто еще мог соображать. Когда вдруг орудия смолкли, остатки запертого между крутыми склонами войска с ужасом осознали, что с фронта их атакует конница Мурад-бея, с тыла – гяуры Мюрата, а на гребнях холмов в тени пальм расположились гренадеры под командованием какого-то расфуфыренного, как на свадьбу, генерала с сигарой в зубах. И вот теперь они разят клинками и расстреливают храбрых воинов Аллаха на выбор, точно кроликов в садке…