Генерал Бонапарт улыбнулся:
– Хорошо, не хотите говорить – не говорите. Меня устроит, если вы поклянетесь, что не замышляете дурного против меня и Республики.
– Против вас ничего, а шо касается Республики, которая, если верить папаше Вольтеру, означает не что иное, как общее дело, то мне известно лишь одно дело, которое хорошо делать всем сообща.
– Это какое же?
– Ну как же. Хорошо пожрать и выпить. И то иногда за сладкий кус друг другу морды в кровь расшибают. Все же остальное – или каждый сам по себе, или, как у нас с вами, старых вояк, заведено: эскадроны, роты, полки. Все четко, все определенно, везде единоначалие. Без единоначалия никак – не армия, а дерьмо на лопате.
– Вы забавный собеседник, – кивнул Наполеон.
– Вот! А мой капитан утверждает, что у меня слишком длинный язык и что когда-нибудь он доведет меня до гильотины. В смысле, язык, а не капитан.
– Вы уже в который раз упоминаете о своем капитане.
– Ну, так мы ж с ним неразлейвода, это он мне сказал: «Рейнар, хватит охмурять провинциальных дурочек! Наступает эпоха, в которой могут пригодиться наши таланты. Великая эпоха!»
– Так и сказал?
– Какой смысл мне обманывать? Вот, говорит: «Родич мой, генерал Бонапарт, – славный малый, и, главное, у него есть не только мозги под треуголкой, но и кое-что в штанах. Настоящий единоначальник. Ну то есть, если верить тому же ехидному старине Вольтеру, – монарх».
Наполеон бросил на моего друга удивленный взгляд:
– Мой родич?
– Ну, он говорит, что да.
– В какой же степени родства?
Лис сделал лицо благостное, почти как у святого Франциска в минуту молитвенного созерцания остатков сухого гороха. Вернее сказать, Лис думал, что так должно выглядеть лицо святого.
– Ну, как сказать… Впрочем, не секрет, что его матушка в девичестве звалась мадемуазель де Марбеф.
Глаза Бонапарта сверкнули отточенной сталью:
– Как его зовут?
– Вальтаре Камдель, барон де Вержен.
– И он тоже хорош в бою? – Наполеон повел бровью, намекая собеседнику на недавнее показательное выступление.
– Стреляет он похуже моего, но зато с клинком в руках – настоящая бестия. Да и без клинка с ним лишний раз лучше не ссориться.
– Понятно… – Взгляд генерала был задумчив. – Значит, по материнской линии он из графов де Марбеф? Занятно, очень занятно. И, как вы сказали, этот Вальтаре Камдель желает поступить на службу в республиканскую армию?
– Ну, если смотреть правде в глаза, пока она сама не сморгнет, то капитан пикардийских шевальжеров барон де Вержен желает поступить под ваше командование. А уж какая это будет армия…
– Замолчите, месье Рейнар! Вы слишком много себе позволяете!