— Я еще не решил, что я думаю о ней, — ответил он, не погрешив против истины.
И поскольку подобный ответ был вполне в духе Майлса, Вайолет приняла его, пожав плечами.
— Джорджина мне тоже нравится, — великодушно сказала она. — Она очень милая. И всегда была такой. Ты собираешься жениться на ней, не так ли? Она подходит тебе. И это определенно доставит удовольствие папе. Я права?
Майлс ощутил вспышку раздражения. Раздражения, связанного теперь с любой женщиной — включая леди Мидлбо, которую он увидит грядущей ночью во всем ее обнаженном великолепии.
Он поднялся на ноги, пропустив вопрос сестры мимо ушей.
— Ладно, Вайолет… Не могла бы ты думать, прежде чем совершать опрометчивые поступки?
— Вряд ли я могу обещать тебе это, Майлс. Я не хочу тратить время на размышления. Хватит и того, что ты думаешь за нас за всех. — Она сказала это легкомысленным тоном, ожидая, что он засмеется.
Но Майлса вдруг охватила ярость.
— Вайолет, ты хочешь разбить мое сердце?! — вырвалось у него, прежде чем он успел опомниться.
Сестра уставилась на него, разинув рот и вытаращив глаза:
— Какие… удивительные вещи ты говоришь, Майлс! Я… я никогда не слышала, чтобы ты говорил о разбитых сердцах.
Оказывается, поэзия способна заставить его легкомысленную сестру заикаться. Это было очень забавно, но к веселью Майлса примешивалось раздражение. «У меня тоже есть сердце, — хотелось ему сказать. — Я — не гравитация. Я могу приходить в ярость. Я могу совершать необдуманные поступку. Я могу мучиться и переживать».
Вайолет, ошеломленная, молчала. Чуть прищурившись, она вглядывалась в него, словно хотела убедиться, что перед ней действительно тот самый Майлс, к которому она привыкла.
— Просто думай, прежде чем делать что-либо, Вайолет. Ведь у тебя есть мозги, в чем я мог неоднократно убедиться, Пожалуйста, не забывай про свои мозги и… В общем: думай почаще.
— Иначе я разобью твое сердце? — Сестра по-прежнему смотрела на него с удивлением.
Майлс тяжело вздохнул. Он не мог представить мужчину, который сумел бы совладать с Вайолет и превратить ее в благоразумную женщину. Она обладала всеми лучшими качествами Редмондов… усиленными до опасной черты.
— Да, — сказал он наконец. — Ты вполне можешь разбить мое сердце в следующий раз, когда совершишь что-нибудь опрометчивое. Ты хотела бы иметь мое разбитое сердце на своей совести?
Вайолет нахмурилась. «Наверное, она пытается представить меня с разбитым сердцем», — подумал Майлс.
Не сводя с брата сосредоточенного взгляда, Вайолет машинально подняла руку, чтобы разгладить морщинку, образовавшуюся меж ее бровей. Наконец она смиренно вздохнула и отвернулась, глядя вдаль.