Зрение Майлса затуманилось. Каждый его мускул, казалось, напрягся до предела.
— Вы видели, как она играла со всеми мужчинами и здесь, Редмонд. Она играла со мной как с последним болваном. А я чуть не женился на ней. Мне повезло, что я встретил Кейвила. Если Кейвил прав, эту девицу целовали по меньшей мере дюжину…
Он не помнил, как нанес удар. И не чувствовал ничего, кроме онемения в кулаке, которым ударил Аргоси.
А потом он увидел, что все головы повернулись в одну сторону. Головы его суссекских соседей, которых он знал всю жизнь.
Проследив за взглядами, Майлс увидел, что они смотрели на пол. Вернее, на лорда Аргоси, который растянулся на ковре, тяжело дыша и тараща глаза — как рыба, выброшенная на берег. Только тут Майлс полностью осознал, что буквально выстрелил своим кулаком в челюсть бедняги.
Понятно, что Аргоси повалился, как кегля.
К счастью, он упал на толстый французский ковер, а не на мраморный пол, поэтому его златокудрая голова не пострадала.
В следующее мгновение все, как по команде, повернулись к Майлсу. В комнате воцарилась зловещая тишина.
Майлс Редмонд — спокойный, элегантный и надежный, знаменитый — только что ударил по физиономии гостя в своем собственном доме, на вечеринке. Сбил его с ног.
На глазах у публики!
Из всех ощущений, которые ему полагалось испытывать в этот момент, первым — оно пробилось сквозь затухающую ярость — было огромное и неуместное удовлетворение от свершившегося.
Он воспринял слова Аргоси как нападение на женщину, которую он любил…
Майлс вздрогнул от этой мысли и тут же отвернулся от Аргоси. Его взгляд, как компас, указывающий всегда на север, мигом нашел пару чудесных голубых глаз.
Синтия, как и все остальные, смотрела на него. И она явно была в ярости. Потому что, вне всякого сомнения, думала, что они станут стреляться.
Неплохо. Он обещал ей, что все исправит. И как обычно, когда дело касалось Синтии, сделал нечто, прямо противоположное тому, что собирался сделать. Да еще устроил из этого целый спектакль.
И вот она — в центре очередного скандала!
Майлс разжал кулак и помахал перед собой все еще ноющими пальцами. Затем машинально протянул руку Аргоси, чтобы помочь ему подняться на ноги, поскольку все остальные мужчины казались слишком ошеломленными, чтобы прийти на помощь поверженному.
А потом по толпе наконец-то пробежал тихий ропот — это походило на шелест листвы на ветру.
Аргоси проигнорировал протянутую руку. Потрогав пальцами распухающую губу, он одарил Майлса свирепым взглядом, и его темные глаза сверкали.
Майлс же пересмотрел свои планы на завтрашний день, включив в них и возможную дуэль. Он кивнул и тихо проговорил: