Воропаев взялся за почту. Первое же письмо грозило осчастливить всех, живущих на Земле. «Воплотилась заветная мечта человечества. Долгожданное решение проблемы получения бесплатной энергии в наших руках, хотя после многовековых неудач официальная мировая наука отстаивает ошибочную позицию якобы невозможности достижения этой насущной цели… Прошу мировое сообщество принять Дар Божий… Открытие является собственностью автора. Отчисления от прибыли за его использование составят…» Воропаев рассмеялся: Божий Дар и отчисления от прибыли! Похоже, автор уподоблял себя Господу. И при этом собирался брать отчисления за собственный дар. Другие письма таили просьбы. Граждане и общественные организации обращались к президенту по самым разным поводам – дать помещения, навести порядок, наказать виновного, отстоять права. Подобная почта удручала Воропаева. Читая такие письма, он с неодолимой тоской ощущал, сколь запущена Россия, сколь беззащитны люди, живущие в ней.
Не до писем было ему в тот день. Волновали последствия обнародования указа. А еще – предстоящая встреча со Сталиным. Почему именно он, Воропаев, попал в эту историю? Случайность? Или нет? Что и когда он сделал такого, что отозвалось сейчас? То, что ходил с отцом хоронить Сталина? По рассказам отца, он чудом остался жив. Когда у Театрального проезда началась убийственная давка, милиционер смилостивился, нарушил приказ, позволил майору – пехотинцу с двухлетним ребенком пролезть через кабину одного из студебекеров, перегородивших проезд. И в чем виноват отец, ушедший в сорок первом с четвертого курса математического факультета МГУ на фронт, прошедший войну от взводного «Ваньки» до командира батальона, если он действительно поднимал с именем Сталина солдат в атаку, когда было совсем худо, если он, как и миллионы других, верил, что гений Сталина одержал победу? Может быть в том, что лишь после смерти Отца народов он начал понимать правду? Когда узнал, что невиновен был расстрелянный в сорок девятом брат. Когда начали возвращаться оставшиеся в живых, перенесшие ад лагерей… Где она, грань, отделяющая правду от неправды? Вину от невиновности?
Резкий стук, и дверь отворилась. Бойко прозвучало: «Привет». Это был Женька Токарев, балагур, любитель выпивки и женщин. Он уверенно расположился напротив. Быстрые черные глаза беспрестанно метались.
– Женя, прости, у меня срочная работа, – сказал Воропаев.
– Я ненадолго. Как думаешь, что будет, если коммунисты победят? Закроют они всякие общественные организации, благотворительные фонды?