– Сейчас у него люди. Подождите.
Режиссер устало рухнул на диван, принялся легко стучать ладонями по коленкам, обтянутым добротными брюками. Билась в нем какая-то неуемная энергия, искала выхода. Поморщился, думая о своем, глянул на Виктора Петровича.
– Представляете, минувшей ночью какие-то сволочи все кнопки в лифте сожгли. Домофон испорчен, вот и творят что хотят.
– Это везде, – Виктор Петрович невесело вздохнул. – У нас окна побиты, лестницы загажены. И с кем не поговоришь, все жалуются. Увы.
Режиссер вскинулся.
– Все от бескультурья. Но вот что я скажу: пока этот народ бескультурен, он будет жить в дерьме.
– Но пока он живет в дерьме, он будет бескультурен, – осторожно вставил Виктор Петрович.
– Значит, он всегда будет жить в дерьме, – весело заключил режиссер.
Помолчав, режиссер мечтательно проговорил:
– Чем дольше живу, тем меньше понимаю, зачем все и в чем смысл жизни? Рождаешься дураком, дураком и умираешь.
– Что вы так мрачно? – попытался успокоить его Виктор Петрович.
– Правда-правда, – охотно заверил режиссер. – Вот вы разобрались, зачем мы живем?
Это было неожиданно. Виктор Петрович смутился.
– Ну… чтобы пользу какую-то принести.
– Кому?!
– Людям.
– А нужна им она, эта польза? Прогресс цивилизации устроили. А может, надо было душу совершенствовать?
«Интересно, – подумал Виктор Петрович, – как бы он себя повел, если сейчас принесли указ об отставке? Враз бы испарился. А так – на коленях, в просительной позе».
Тут он услышал, что из кабинета начальника вышел посетитель, и быстро поднялся.
– Пойду просить, – бросил он на ходу.
Режиссер состроил ангельское лицо.
Время было обеденное, но все равно решать должен был начальник.
– А чего он пришел? – удивился Александр Сергеевич.
– Мы не договаривались.
– Не знаю. Что-то срочное. Очень просит. Клянется, что ему хватит пять минут.
– Знаем мы эти пять минут… Ну ладно. Пусть.
Начальник сам встретил режиссера в приемной, первым пропустил в двери. Пока они разговаривали, Виктор Петрович успел сочинить несколько писем, разобрать свежую почту. Указа по-прежнему не было.
Позже, когда режиссер ушел, Виктор Петрович долго уговаривал начальника пойти пообедать, а тот отказывался:
– Куда обедать? Атаман сейчас придет.
– Подождет немного.
– Некрасиво.
– Скажу, что большое начальство вызвало.
– Врать будете?
– Не сидеть же вам до вечера голодным.
Сидеть голодным начальнику не хотелось, в конце концов он согласился, ушел, попросив быть с атаманом поприветливее.
Он был большой, солидный, этот казачий атаман. В папахе, синей черкеске, с саблей на боку. Он появился точно к назначенному времени. Надо было как-то объяснить отсутствие начальника.