Вспышка молнии осветила гнущиеся деревья, летящие по ветру ветви, струи дождя, похожие на стальные тросы.
До этого момента я действовала инстинктивно, не осознанно, но теперь, сгибаясь под ветром и пробираясь к конюшне, я поняла, что иду к Дэниелу Чунгу. Если я доберусь до него, я умолю его увезти меня на «Мисс Эмме» навсегда из Диаболо-Холл и с этого острова, где моя жизнь превратилась в кошмар. Такая идея, конечно, была не лучшей, но я и была вне себя от страха и не могла придумать другого выхода.
И вновь мне предстояла борьба с ветром, чтобы открыть, а потом закрыть дверь конюшни. Лошади метались от страха и предчувствия, тревожно отзываясь ржанием на раскаты грома. Когда я брала упряжь из стойла, я увидела, как огромный пук соломы поднялся с пола, будто засосанный неведомой трубой – и тут же послышался удар сверху: это ветер пытался сорвать крышу конюшни.
Я повесила фонарь на крючок и принялась седлать Аполло, лихорадочно приговаривая про себя:
– Не спеши… но и не медли… Оливер не сможет выйти… О Господи, умоляю, не дай ему выйти… Помоги мне, Господи. Давай, перевяжи здесь… утяни подпругу. Теперь поводья. Если он вырвался оттуда, он будет обыскивать дом… ему не придет в голову искать в конюшне… О Господи, не дай ему подумать о конюшне…
Наконец все было готово. Я взяла фонарь и начала выводить Аполло между стойлами. В этой конюшне Оливер держал лошадей для экипажа и нескольких верховых. Остальные скаковые лошади находились в конюшне в миле отсюда, в Рио Хойе. Я выбрала себе Аполло, потому что он был лучшей лошадью из семи в Диаболо-Холл. Отпустив поводья, я осторожно открывала дверь: сначала верхнюю задвижку, потом нижнюю. Но, как только я приподняла задвижку, тут же налетел ветер и закружился в конюшне, как дикий зверь. Я издала крик ужаса: дверь была выломана прямо у меня в руках, а фонарь отлетел прочь. Он упал на солому, и в одно мгновение вспыхнуло пламя.
Я зарыдала и закричала:
– О, нет, нет! – и рванулась прочь вместе с Аполло. У выхода я что было сил закрутила поводья о столбик. В пять секунд я была вновь в конюшне, и увидела, что погасить пламя надежды нет: ветер раздувал его с неистовой силой. Я бегала от стойла к стойлу, поднимая доски, прикрывающие вход, что было силы хлопая по крупу каждую лошадь, крича и толкая их к выходу. С полминуты они в панике сбивались в табун и бегали по проходу. Я попала под копыта, но умудрилась откатиться в сторону невредимой. Пока я вставала на ноги, одна из кобыл, Ледиберд, нашла дверь, и за ней последовали остальные.