– Конечно! – воскликнул он. – Какой-нибудь растяпа в военной форме возьмется аккомпанировать тебе, но разве он сможет подыграть, когда ты возьмешь неверную ноту или собьешься с ноги?
Кэра побледнела. От румянца не осталось и следа. Она почувствовала, что дрожит.
– Когда это я брала неверную ноту и вообще ошибалась? – прошептала она.
Клод пожал плечами.
– Я не хотел говорить об этом, но ты сама меня вынудила!
Она нервно переплела пальцы.
– Ладно, я поеду одна и буду фальшивить, сколько мне заблагорассудится. Люди в военной форме не такие строгие слушатели.
Клод взял на рояле диссонирующий аккорд.
– Люди в военной форме! – усмехнулся он. – Значит, вот что тебя привлекает! Клод со своим больным легким наскучил малышке Кэре, и ее потянуло на солдафонов!
От отчаяния и обиды из глаз девушки брызнули слезы.
– Это неправда! Зачем ты такой жестокий? Ты знаешь, как я люблю тебя!
Исчерпав все аргументы, Клод вскочил и хлопнул крышкой рояля. Его черные глаза гневно сверкали.
– Если ты поедешь во Францию и разрушишь наш дуэт, можешь считать, что все кончено, – заявил он. – Больше я с тобой не работаю и не пишу для тебя песен!
Потрясенная Кэра робко огляделась вокруг. Клод ушел. Она услышала, как за ним захлопнулась входная дверь.
Вечером в «Кафе де Натал» дуэт «Кэра и Клод» был встречен громом аплодисментов. Такого успеха у них еще не было. Никогда еще Клод не играл так виртуозно, а Кэра не танцевала с такой грацией. На этом концерте они исполнили новый шлягер «Все выше», посвященный Военно-Воздушным Силам. На Кэре был мундир пилота, и казалось, что в ярком свете прожектора она не танцует, а парит на крыльях. После выступления из первых рядов вышел молоденький летчик и под восторженные аплодисменты публики вручил Кэре изящную модель самолета. Воодушевленная девушка ощутила прилив патриотизма и решила во что бы то ни стало отправиться на фронт и выступать перед этими мальчиками, которые защищают родину. В порыве радости она тут же позвонила секретарю Бобби, чтобы тот передал мистеру Хэутону, что в назначенный срок она непременно будет во Франции.
– К сожалению, – прибавила она, – я приеду без Клода. У него много работы, и он не может вырваться…
Она пошла на эту маленькую ложь, поскольку у нее не поворачивался язык признаться, что Клод не хочет ехать на фронт, так как попросту струсил.
Когда концерт подходил к концу, Кэра шепнула Клоду об этом телефонном звонке. Клод бросил на нее ледяной взгляд, но ничего не сказал. Тем не менее, выйдя на сцену, он ослепительно улыбался, раскланивался вместе с ней и отвечал на восторженные возгласы публики. Он был настоящим профессионалом своего дела.