— Чудеса только там и бывают,
Где дураки рты разевают
И, не выходя из обалдения,
Видят чудесные видения
И тысячи нелепых вещей,
Вроде «нетленных мощей»
И Лазаря, встающего из гроба,-
Хотя и смотрят в оба…
Древние назаретяне,
Как и наши неграмотные крестьяне,
На чудеса тоже были падки.
Но не бывает чудес без загадки, —
А тут явился им «агнец божий»,
Не какой-то неизвестный прохожий:
Им этот божий ягнёнок
Известен был с самых пелёнок!
Вот почему, дело естественное,
Осмеяли они его происхожденье божественное
И даже, рукава засуча,
Чуть не кокнули «бога» сгоряча!
Никакого чуда поэтому не вышло, —
Пришлось «богу» поворачивать дышло
И брести в безвестные
Деревушки окрестные,
В трущобные веси,
Где б не сбивали сразу божественной спеси.
Когда был Иисус осмеян Назаретом,
То присутствовали при этом
И могли его бредням внимать
Его братья, и сёстры, и мать.
Но никто из них не дал подтверждения
Его чудесного происхождения!
Да и как могли, не спятив с ума,
Почитать его богом сёстры и братья,
Если мать Иисуса сама
Не имела об этом понятья!?
Это нам известен отчаянный брёх
Евангелистов четырёх,
Принявших всякие выдумки на веру:
Про звезду и Вифлеемскую пещеру,
Про ангелов, певших «слава в вышних богу!»,
Про волхвов, нашедших в пещеру дорогу,
Про то, как путями иными к себе воротясь,
Они скрыли правду от Ирода злобного…
Марье Акимовне во сне отродясь
Ничего не снилось подобного!