Когда вода в ванне стала остывать, по спине его пробежала зябкая дрожь, и он заставил себя вернуться к более насущным мыслям о Дункане и Грэйс. Дункан передал ему содержание своего последнего разговора с Грэйс в надежде развеять его опасения, но Конистан никак не мог успокоиться. Что могло еще больше сблизить двух молодых людей, чем искреннее признание дамы и полученное в ответ не менее искреннее заверение кавалера в своей дружбе и преданности? Он не сомневался, что Эммелайн никак не могла подстроить эту задушевную беседу, и теперь злился на себя за то, что изменил своему первоначальному решению и сам напросился в гости в Фэйрфеллз вместо того, чтобы помешать приезду Дункана, как намеревался. Его собственные коварные планы по завоеванию сердца Эммелайн, казалось, только отдаляли его от цели с каждой новой попыткой, а Дункану — и все из-за его наивности! — грозила явная опасность пасть жертвой юной девицы, такой же наивной и бесхитростной, как он сам.
— Какой же я дурак! — пробормотал Конистан, поднимаясь из ванны. А услыхав в ответ глухое ворчание верного камердинера, пробормотавшего сквозь зубы какие-то невнятные, но явно неодобрительные по отношению к хозяину слова, он понял, что по крайней мере один из хорошо знающих его людей разделяет его нелестное мнение о себе.
В четверг, ближе к полудню, Эммелайн повела своих гостей к озеру, где для них был приготовлен завтрак на траве. На берегу уже вовсю суетились слуги, расставляя стулья и расстилая одеяла вокруг длинного, покрытого льняной скатертью стола, уставленного рукотворными чудесами поварихи. Не обращая внимания на шелест листвы в саду и веселый лепет дам, без умолку болтавших со своими кавалерами, Эммелайн принялась на ходу перебирать свои записи с распорядком предстоящих состязаний. Этим утром ей пришло в голову, что на Конистана неплохо было бы возложить ответственность за подготовку будущих рыцарей к соревнованиям. Да, это был отличный выбор, и теперь она раздумывала лишь над тем, как ей лучше поступить: просить ли его взять на себя почетную, но нелегкую обязанность, или просто взвалить на него это бремя на глазах у всех и поглядеть, как он будет изворачиваться. Вот смеху-то будет! Ему ужасно не понравится, если эта новость свалится ему как снег на голову! Эммелайн даже засмеялась, представив себе, как все это будет выглядеть, но тут ее размышления прервал шум экипажа, мчащегося к Фэйрфеллз на безумной скорости.
Повернувшись в том направлении, откуда раздавался скрип колес и топот копыт, Эммелайн с ужасом узнала несущегося сломя голову возничего: это был Варден Соуэрби, очевидно, вознамерившийся взять Фэйрфеллз штурмом. Поскольку некоторые дамы со своими обожателями к этой минуте еще не успели пересечь усыпанную гравием подъездную аллею, всю компанию, как и следовало ожидать, охватила паника. Дамы завизжали, подхватили свои шелковые или муслиновые юбки, и беспорядочно, словно куры, перепуганные внезапным появлением лошади на птичьем дворе, разбежались по обе стороны аллеи. Кавалеры с готовностью пришли на помощь юным леди: у них появился прекрасный предлог, чтобы взять за ручку или даже под шумок обнять за талию разволновавшихся красоток.