— Но, Дункан, известно ли вам, что Чарльз сейчас обнимает ее, пылая страстью?
— Да вовсе он не пылает страстью! — возмутился Конистан. — До чего же вы любите театральные выражения!
Но Дункан даже не дал брату закончить фразы.
— Какого черта?! — воскликнул он и, решительным движением выдернув руку из захвата Конистана, с потемневшим от ярости лицом бросился к дверям гостиной, видимо, намереваясь взять их штурмом.
Однако Конистан удержал его, перехватив поперек груди, и велел оставаться на месте.
— Это не твое дело!
— Черта с два это не мое дело! — взъярился Дункан. — Как она, по-твоему, вообще попала под удар? Силлот пытался ее обнять и не хотел отпустить ее руку, а я решил врезать ему по скуле! Боже, даже вспомнить жутко! Грэйс встала между нами, понимаешь, и я задел ее щеку, а теперь на этом месте красуется огромный синяк! Но во всем виноват Силлот, и я хотел…
— Да стой же ты, ветрогон! — строго приказал Конистан. — Мисс Баттермир должна сама научиться держать на расстоянии своих чрезмерно ретивых поклонников и пресекать их попытки…
— Я вызову его на дуэль! — воскликнул Дункан, еще больше покраснев и в ярости отбрасывая Конистана в сторону. — Вот увидишь!
Никогда еще Эммелайн не приходилось видеть младшего Лэнгдейла в таком состоянии.
Однако в ту самую минуту, как Дункан вырвался из рук брата, мистер Силлот появился на пороге гостиной с затуманенным от горя взором. Окинув троицу, толпившуюся прямо под дверями, невидящим взглядом, он дрожащими губами произнес:
— Понимаете, я люблю ее! Мне никогда не найти другой такой… Такой чистой, такой доброй, такой великодушной, как Грэйс Баттермир. — С этими словами он слепо прошел мимо них. — Я сделал ей предложение, а она отказала. Она говорит, что ее сердце давно принадлежит другому. Должно быть, она имела в виду вас, Дункан. Я не переживу!
Дункан зачарованно глядел вслед мистеру Силлоту, явно утратив всякий интерес к дуэли.
И в самом деле, не драться же с безнадежно влюбленным человеком, только что пережившим ужасное разочарование!
Эммелайн слышала, как Конистан изумленно проговорил:
— Но он же наследник титула, в один прекрасный день у него будет больше семи тысяч годового дохода! Как же она могла упустить такое выгодное предложение?!
Действуя по наитию, Дункан встал рядом с Эммелайн, и они вместе отступили на шаг от Конистана.
С удивлением вскинув брови, виконт воззрился на брата и Эммелайн. После затянувшегося молчания он пожелал узнать, почему они смотрят на него с таким упреком. Да, он человек практичный, но, Боже правый, кому-то ведь надо думать и о прозе жизни!