Конистан крепко сжал ее руку, и его дыхание опалило ей щеку, когда, низко склонившись к ней в окружавшей их толпе, он прошептал слова, поразившие ее до глубины души:
— Повторяю, дело вовсе не в моем искусстве, мисс Пенрит. Весь секрет в вашем очаровании и грации, в том врожденном изяществе, которое свойственно вам во всем, что вы делаете.
Они застряли в толпе разгоряченных танцем гостей, устремившихся к дверям зала в поисках прохладительного. Последние слова Конистана до крайности встревожили Эммелайн, но ей оста-валось лишь гадать, что он замышляет. Будь на его месте любой другой мужчина, она не сомне-валась бы, что он просто пытается с нею флир-товать. Ей хотелось взглянуть ему в лицо, чтобы по его выражению определить, что у него на уме. Но то, что последовало, вконец лишило ее душевного покоя, потому что, когда она обернулась, его губы легчайшим, мимолетным, почти неуловимым движением коснулись ее губ. Он поцеловал ее! Он посмел захватить ее врасплох прямо в бальном зале! Какое неслыханное коварство! С какой это стати лорд Конистан, никогда не скрывавший своей неприязни к ней, вдруг решил сорвать у нее с губ поцелуй?
Где-то глубоко в мозгу зазвучал тревожный звонок. Эммелайн торопливо отвернулась и попыталась вырваться, но Конистан сжимал ее локоть словно тисками, и в людской толчее у дверей, ведущих в холл, ей не оставалось ничего иного, кроме как терпеть это крепкое пожатие.
Как только они покинули бальный зал и толпа разбрелась по другим помещениям, Эммелайн отняла руку. Когда же Конистан попытался вновь взять ее за локоть, она набросилась на него, как тигрица.
— Вы негодяй, сэр! — воскликнула она. — Как вы посмели меня поцеловать… я хочу сказать, как вы смеете домогаться меня столь возмутительным образом? И зачем вам это нужно, ведь мне отлично известно, что вы меня терпеть не можете?
— Вероятно, мне просто нравится целоваться, — ответил он самым невозмутимым тоном. — Никакого иного ответа тут быть не может. Могу, разве что, добавить, что вы — красивейшая женщина из всех, кого я знаю, вот вам и весь ответ!
— Ваш ответ отнюдь не делает чести моему уму! — возмутилась Эммелайн. — Будь я наивной глупышкой, у меня, несомненно, закружилась бы голова при виде подобных знаков внимания с вашей стороны. Но я не так глупа и потому требую объяснений. Скажите на милость, что вам от меня нужно, ибо сама я не вижу, чем вызван ваш столь неожиданный интерес ко мне.
Казалось, он готов был ответить, но как раз в эту минуту к ним подошли Дункан и Грэйс. Последняя тотчас же уцепилась за руку Эммелайн, стараясь, насколько возможно, спрятаться за ее плечом и усиленно обмахиваясь веером, чтобы, не дай Бог, не встретиться глазами с Конистаном. Дункан же, напротив, подарил сводному брату ослепительную улыбку и заверил его, что ни разу в жизни не видел столь безупречно исполненного вальса. Конистан взглянул на него с любопытством и, в свою очередь, заверил Дункана, что заслуга целиком принадлежит мисс Пенрит.